Скорая помощь приговоренному
Шрифт:
Почему-то в Москве, подумал я, которая расположена менее чем в двухстах километрах от нашего города, улицы всегда чистые, дома нарядные, а автострады ровные и широкие. Такой виделась мне столица во время экскурсий по историческому центру, куда я изредка выбирался, дабы немного отвлечься от скучного бытия на периферии. Жизнь в огромном мегаполисе привлекала буйством красок, несмотря обилие проблем, с которыми ежедневно приходится сталкиваться коренному населению. Меня они абсолютно не волновали. Я любил Москву и, как большинство провинциалов, втайне мечтал когда-нибудь там поселиться.
Вообще, я давно подметил,
С улицы Суворова нашу бригаду отправили в другой район, где с утра какому-то алкоголику срочно потребовалась спасительная инъекция. За этим последовал целый ряд похожих вызовов, и когда уже пришло время возвращаться, а я предвкушал сладкое потягивание на тахте в ординаторской в перерыве между рейсами, Наташа неожиданно схватила рацию и, выйдя в эфир, продекларировала:
– База ответьте, тридцать девятая просит записать ещё один адрес. Дворянская, 6. Лена, помнишь, я с утра тебя просила.
– Что за блатные пациенты? – недовольно осведомился я, когда мы получили разрешение ехать по указанному маршруту.
– Доктор, – залепетала Наташа, заискивающе глядя на меня, – там девушка молодая, который день уже болеет. Моя хорошая знакомая. Осмотрите её.
– Ну а причем здесь «скорая»? Таким в поликлинику требуется обращаться. У нас и шприцы закончились.
– Ну, пожалуйста, Алексей Петрович, – продолжала упрашивать Наташа.
Я всё ещё сомневался, не терпелось поскорее вернуться на подстанцию.
– Дама, поди, из богатеньких? На Дворянской сплошь особняки стоят, в них живут лишь магнаты да чиновники. Эти могут хоть профессоров на дом вызывать. У тебя-то что с ними общего?
– Мы с Настей в школе вместе учились. У неё муж крупный бизнесмен, постоянно на работе пропадает. Так она одна и мается. Вдобавок захворала. Звонит чуть ли не каждый час, голос дрожит, чувствую, вот-вот расплачется в трубку.
– А я что, развлекать её должен? У нас реальных больных за смену немерено, а тут ещё твои скучающие подружки.
Наташа не унималась.
– Помогите, я вас очень прошу. Ну, будьте человеком. Хотите, я вам вечером халат поглажу или чаем угощу с брусничным вареньем? У меня мама его по особому рецепту готовит.
– Да ладно, перестань, – сдался я, – поехали, если шофёр не возражает.
– Мне один хрен, – отозвался Байдаков, – больше суток всё равно не выработаешь.
Дом, к которому мы подрулили, виднелся аж с начала улицы и снаружи напоминал старинный замок. Фасад его был облицован дорогим отделочным камнем, в огромных витражных окнах играло солнце, и при желании хозяева могли сэкономить уйму электричества в дневное время. Над крышей возвышались круглые башенки с прорезанными бойницами. На мгновенье мне показалось, что в них промелькнули тени лучников и в следующую секунду лобовое стекло нашей «Газели» вдребезги разобьют десятки выпущенных стрел. Окружал это величие привычный в таких случаях исполинский забор с узорными железными воротами, за коими посреди зелёной лужайки тянулась мощёная
Видимо, нас давно ждали. У распахнутой калитки стоял двухметровый охранник в темном костюме и с неизменным передатчиком в ухе, провод от которого уходил за ворот пиджака. Мы с Наташей вышли из машины и двинулись в его сторону.
– Следуйте за мной, – сухо произнёс секьюрити и повёл нас в направлении дома.
Проходя по устланной декоративным булыжником дорожке, я сумел оценить роскошество прилегающей к особняку территории. Слева от тропинки располагался внушительных размеров открытый бассейн с десятком окружавших его шезлонгов, справа пестрели цветочные клумбы и кустарники самой причудливой формы, ухоженные с ювелирной аккуратностью. А количеству разнообразных экзотических деревьев мог позавидовать любой дендрарий.
– Живут же люди, – с неподдельным восхищением сказал я Наташе, когда мы подошли к крыльцу.
Но она никак не отреагировала на мою реплику, лицо её оставалось непроницаемым.
Внутреннее убранство дома также поражало воображение неискушенного богемной жизнью обывателя. Вестибюль, равно как и фасад, оказался выдержанным в аналогичном стиле раннего средневековья. В центре его находился огромный камин, по стенам были развешаны рыцарские доспехи и чучела голов различных животных, на полу возле кожаных кресел лежала медвежья шкура.
По лестнице нам навстречу спускался молодой человек лет тридцати, высокий, худощавый со слегка вытянутым лицом и маленькими хитрыми глазками.
– Здравствуйте. Вас уже ждут. Анастасия Александровна сейчас у себя. Я провожу.
Комната хозяйки оказалась небольшой светлой спальней, обставленной гораздо скромнее, чем другие помещения, которые мы пересекли по пути сюда. У стены стояла старомодная кровать, посредине – небольшой стол с тремя стульями. Из мебели также наличествовали комод, шифоньер и пара мягких кресел.
Но вся шикарная обстановка дома не шла ни в какое сравнение с красотой обитательницы этих апартаментов. Взглянув на неё, я в первое мгновение буквально оцепенел. Она сидела в кресле у окна. Огромные зелёные глаза с интересом рассматривали меня. Белокурые волосы волнами спадали на изящные плечи, окаймляя точёный овал лица с кокетливо вздернутым носиком и алыми чувственными губами. На женщине почти не было косметики, но это лишь подчёркивало подаренное ей природой дивное очарование.
К своим двадцати шести годам я повидал немало красоток. Но столь восхитительной особы мне встречать ещё не доводилось. И хотя внешними данными Господь меня не обидел, постоянные отношения с девушками как-то не складывались. Ухаживать за достойными дамами не позволяли скромные финансы, а простушки интереса не вызывали.
Молоденькие красавицы всегда выбирают успешных и наглых кавалеров, чтобы в любом обществе чувствовать себя на высоте, наслаждаться каждым мгновением, шагая по жизни легкой надменной походкой. Таким я с моим богатым внутренним миром был не нужен.
Да и где я мог их повстречать? В компаниях немногочисленных друзей присутствовали одни и те же завсегдатаи. Более-менее приличные кандидатуры были уже кем-то увлечены, а те, которые оставались свободны, сумели бы разбудить страсть разве что у давеча демобилизовавшихся солдат-срочников после распития, как минимум, ящика водки.