Скорее мертвый, чем живой
Шрифт:
— Вот это меня и смущает. Ты для меня делаешь слишком много. Мне нужно найти более оплачиваемую работу.
— Зачем? — взволнованно спросила она.
— Потому что я не могу обеспечить тебе жизнь, к которой ты привыкла. А я хочу, чтобы у тебя была такая жизнь.
— Но разве ты не понимаешь, что я не хочу ничего брать от тебя? Мужчин, которые дают мне деньги и подарки, полно. — Она прислонилась к нему головой. — Гарри, прекрати думать о женитьбе. Я тебе уже говорила, что хочу оставаться всегда свободной. Это единственная возможность быть нам счастливыми.
— Но, Клер…
— Не настаивай. Или ты принимаешь меня такой, или прощай.
— Но я тебя люблю и хочу жениться на тебе. Не сейчас, конечно, но как только я начну хорошо зарабатывать. Я хочу обеспечить тебе хорошую жизнь. Когда любят…
Взгляд Клер стал твердым.
— Не будем об этом говорить, милый. Я не откажусь от своей работы. Если бы ты знал, чего мне стоило добиться независимости, ты не настаивал бы. Нужно принимать меня такой, как я есть и не думать ни о чем. Удовлетворимся тем, что будем счастливы, когда у нас будет желание. Я не хочу ничего от тебя. Все, что я хочу, это иметь право рассчитывать на тебя, когда мне будет тоскливо. Я не буду тебе стоить ни одного цента.
— Ты боишься выйти за меня замуж из-за патрона? — спросил обиженно Гарри.
Она отвела глаза.
— Я не боюсь. Это не совсем так. Но если я выйду за тебя замуж, я потеряю работу. Роберт смотрит на меня, как на свою собственность. Я не разрушаю его иллюзий. Не нужно смотреть так на меня. Он ничего не значит для меня, я уверяю тебя.
Эта беседа немного испортила настроение. Во всяком случае, думал Гарри, она сказала все честно и ничего не скрывала. Но как он возненавидел этого Роберта Брэди. Какое он имеет право на Клер?
Они выпили чай на склоне холма.
— Ты счастлив? — внезапно спросила Клер.
— Да. Я провел замечательный день. Хочешь, пойдем в кино, когда вернемся, или пообедаем?
— Нет, все, что нам нужно, есть дома.
— Хорошо, но нам необязательно возвращаться сейчас же?
— Нет… Я хочу еще остаться… Гарри…
Глава 3
Альф Муни не поверил своим ушам, когда Гарри сказал ему, что передумал, и если Муни не возражает, он готов остаться его компаньоном. Пока Гарри не работал, дела в студии шли плохо, и Муни задумался, сможет ли он заплатить Гарри за работу в следующий раз. Он убедился, что держаться нужно только за Гарри, а другие фотографы не стоили ничего. И как раз в тот момент, когда он решил закрыть дело, Гарри предложил ему свое участие. Муни едва не пустился в пляс, но удержался и пожал руку Гарри.
— Старина, будем на «ты», — растроганно сказал он. — Я бы предложил тебе сигару, если бы она была у меня.
Если бы Муни не был так возбужден, он заметил бы в Гарри явную перемену. Тот был более тверд, уверен, взгляд его коричневых
— Не обольщайтесь, мистер Муни. Может, вы не согласитесь с моими условиями.
— Обольщаться? Ты видел, чтобы я обольщался? Но это лучшая новость, которую я слышал за последнюю неделю. — Он вытер лицо носовым платком и подозрительно посмотрел на Гарри.
— Твои условия! Какие условия?
— Я много думал о том, что вы мне говорили. Если вы позволите мне организовать дело, я вложу сто фунтов, но ни пени больше.
Муни настолько нужны были деньги, что он принял бы и половину этой суммы. Но, чтобы не испортить репутацию, он решил поторговаться.
— Сто фунтов? Это маловато, малыш. Если ты хочешь хорошо заработать, нужно вложить больше. Давай сто пятьдесят и вперед. Только аппараты будут нам стоить больше шестидесяти фунтов, а их еще надо найти.
— Аппараты нам не будут стоить ничего. Воспользуемся «лейкой», которая есть у нас. Все, что нужно, это хороший увеличитель и осветители. Я знаю, где найти увеличитель за тридцать фунтов, а осветители будут стоить не больше двадцати. Этот кабинет превратится в хорошую студию за двадцать фунтов. У нас останется еще тридцать фунтов для покупки бумаги, рамки и мелочи.
Муни тяжело сел.
— Это же только расчеты, малыш, — он сдвинул шляпу и почесался.
— Значит, в моем кабинете ты собираешься устроить студию?
Гарри провел бессонную ночь в спорах с Роном, который не советовал вкладывать деньги в дело Муни.
— А где же еще можно сделать? — спросил Гарри у Муни. — Дорис нужна комната для лаборатории, первая комната будет салоном ожидания, остается только ваш кабинет.
— А я? Я буду на улице?
— Я думаю, вы устроитесь в приемной. Будете получать деньги у клиентов, заниматься счетами.
— Но, черт возьми, это же работа Дорис.
— У нее будет чем заняться. У нас нет средств содержать статистов, мистер Муни.
— Ты меня считаешь статистом?
Гарри улыбнулся.
— Я просто сказал, что каждый должен вносить свой вклад в общее дело.
— Это все? Может, прежде чем приказывать, ты покажешь деньги? Насколько я понимаю, ты еще не стал моим компаньоном.
— Я куплю материал и уплачу за установку, — спокойно сказал Гарри. — Вам незачем смотреть на мои деньги. И больше не будем говорить об этом. К тому же, я не совсем уверен, что все будет хорошо.
Муни открыл рот, потом закрыл его, не говоря ни слова. Он понял, что загнан в угол.
— Но, Гарри, нам нужно немного оборотных фондов, — жалобно сказал он. — Мне нечем в пятницу платить зарплату.
— Я это урегулирую. Доходы будем делить пополам. Кроме того, вы будете давать мне пять процентов на капитал.
Для Муни это было слишком.
— Ты душишь меня! — воскликнул он, вскакивая. — Эти условия прошли бы, если бы ты вложил триста фунтов, но за эти деньги не о чем и говорить. Это чистое воровство. Мои фонды стоят в несколько раз больше, чем твои сто фунтов! А фотоаппараты! Они одни стоят несколько фунтов!