Скорее мертвый, чем живой
Шрифт:
Она взяла Гарри под руку. Они вошли в его комнату.
— Кто это? — спросила она. — У него приятное лицо.
Она стояла перед фото в рамке.
— Это Рон. Рон Фишер, — сказал Гарри, наливая кофе. — Он…
Ее лицо нахмурилось.
— Как его здоровье?
— Он все еще в госпитале.
— В госпитале? — она посмотрела на Гарри и отвернулась. — Еще не поправился?
— Он не выздоровеет никогда. Садись и пей кофе. Сахар?
Она взяла чашку. Лицо ее было бледным.
— Не нашли того типа, который ударил его?
— Нет.
— Ты
— Нет. Я ничего не хочу знать о прошлом, Клер.
Она задумчиво мешала в чашке.
— Расскажи о себе, Гарри, — попросила она. — Что ты делал все это время?
Он рассказал ей историю с портретом Муни, благодаря чему он получил работу у Аллена Симпсона.
— Пятнадцать фунтов в неделю, это невероятно, — закончил он, улыбаясь. — Я экономил, рассчитывая на твое возвращение, когда мы будем вместе. Сейчас у меня много свободного времени.
— Колесо поворачивается, — она горько усмехнулась. — Теперь ты более богат, чем я.
— Мы с тобой договорились, неважно, у кого есть деньги.
— Прошлого не существует.
— Хочешь выйти за меня замуж?
— Я не хочу замуж. Я буду жить с тобой, не выходя замуж.
— Но почему?
— Я ничего не могу делать. Убирать квартиру, зарабатывать деньги, исключая воровство. Кто захочет жениться на такой женщине?
— Я. Мы наймем маленькую меблированную квартиру. Я научу тебя помогать мне в работе. Муни ничего не понимает в освещении. Ты познакомишься со знаменитыми людьми. Увидишь, это приятно, милая.
— Приятно звездам знакомиться с бывшей каторжницей? — спросила она.
— Никто ничего не узнает о твоем прошлом. Муни — единственный, кто знает, но он никогда не скажет.
Она покорно пожала плечами.
— Хорошо. В чем я могу помочь тебе?
— За пятнадцать дней я научу тебя освещению при фотографировании. Это нетрудно и приятная работа. Хочешь выйти за меня замуж, Клер? Я не буду требовать от тебя никакой домашней работы. Оставайся только всегда со мной.
— Это абсурдно, Гарри. Ты ничего обо мне не знаешь. Как можешь ты желать жениться на мне?
— Я знаю все, что мне нужно знать. Если ты любишь меня, все будет хорошо.
— Я люблю тебя настолько, что хочу тебе счастья, а могу принести только неприятности. Ты увидишь это сам. Я никогда не была добродетельной и не буду. Я так устроена и с этим ничего не поделаешь. Ты можешь изменить жизнь, — она села на пол у ног Гарри. — Я не хочу переделывать свою жизнь. Я порочна со дня рождения. Я всегда ввязывалась в какие-нибудь неприятности. Это моя доля. Мой отец был служащим, мать — домашней хозяйкой, она не умела ни читать, ни писать и целый день ничего не делала. Дом напоминал свинарник. Я была предоставлена самой себе и целыми днями болталась по улицам.
Однажды вечером, когда мне было пятнадцать лет, отец вернулся домой пьяный и поднялся ко мне в комнату. Мать застала нас. Разгорелась ссора и отец столкнул мать с лестницы. Та повредила себе позвоночник. Он получил пять лет тюрьмы, а потом еще пять за убийство соседа по камере.
Меня
Она закурила.
— Все это тоскливо, но ты должен об этом знать, Гарри. Знать, на ком ты хочешь жениться. С одной девушкой я начала воровать в больших магазинах. Ее поймали, а я так испугалась, что перестала воровать.
Затем началась война. Я жила с американским офицером. Когда он уехал, я перешла к его приятелю. Тот купался в деньгах, но был скуп. Он был так богат, что ничего не замечал. Он мне не нравился, но я оставалась с ним, надеясь, что он увезет меня в Америку. Но однажды он уехал, даже не предупредив меня. Я жила, как могла. Ночевала в бомбоубежище и пошла на панель. Потом я наткнулась на типа, который научил меня карманным кражам. На него уже работали три женщины. Все было блестяще продумано. Никогда до этого у меня еще не было столько денег. Потом я познакомилась с тобой. В тот момент, не зная, ты спас меня. И тогда первый раз в жизни я испытала угрызения совести. Я хотела и сейчас хочу, чтобы ты стал моим сообщником.
Она погасила окурок.
— Потом я украла этот портсигар. Я должна была отдать его Роберту, человеку, на которого я работала, но портсигар был так хорош, что я не смогла удержаться, чтобы не подарить его тебе. Делать такое было глупо, но вся моя жизнь — клубок глупостей. Вот видишь, это нехорошо. Я из тех женщин, которых надо только жалеть. Мне не раз давали возможность зарабатывать 20 фунтов в неделю, но я предпочитала легкие заработки. И сейчас, когда ты все знаешь, не будем больше говорить о женитьбе.
— Мне наплевать на твое прошлое. Все, что я хочу знать, любишь меня или нет. Ты сказала мне «да», и я хочу, чтобы ты повторила это.
Она подняла глаза.
— Да, я люблю тебя, Гарри. Временами я хотела бы не любить тебя. Я никого не любила, кроме тебя. Но почему бы мне не полюбить какого-нибудь парня из своей среды, такого же грязного, как я?
Гарри обнял ее.
— Замолчи, Клер. Если ты действительно хочешь сделать меня счастливым, выходи за меня замуж. Все будет хорошо, а прошлое забудем.
— Ты хочешь жениться на мне после того, что я тебе рассказала?
— Разумеется. Ты моя, остальное неважно. Только об этом я и прошу тебя.
Какое-то время она смотрела на него, потом, опустив глаза, сказала:
— Ладно, раз ты этого хочешь. Но я тебя предупреждаю. Я ничего не умею делать и никогда не буду хорошей хозяйкой.
Но Гарри не поверил ни одному ее слову.
Следующие три недели Гарри был весьма деятелен. Дорис нашла для него двухкомнатную квартиру в хорошем и спокойном районе за три фунта в неделю, или за четыре фунта включая все услуги. Это было больше, чем предполагал Гарри, но он принял второе условие. Он ведь обещал Клер, что освободит ее от домашних забот.