Скорость. Назад в СССР 2
Шрифт:
— А ты только на лошадей ставишь? Или еще есть варианты?
Он знал, что другие ставки незаконны, поэтому спрятал глаза и сказал, что иногда покупает лотерею.
— Вижу врешь! — я остановился и строго посмотрел на него.
— Ладно, ладно. Я еще на автогонках тоже ставлю.
— Это другой разговор. Мы пошли дальше.
— И как ты попался на удочку к этим своим приятелям?
— Как, как. Проигрался, как последний дурак. Пошел просить в долг и снова проиграл.
—
— Проиграл или в долг взял? Проиграл все свои деньги — четыре с половиной тысячи.
— Ничего себе? Ты что богатый Буратино?
— Я эти деньги по-маленькой на скачках три года зарабатывал своими мозгами.
В его взгляде чувствовалась гордость и высокомерие. Наверно мало кто из игроков способен столько заработать.
Хотя если посчитать, то это средняя зарплата инженера или ученого за те же три года. Странные люди эти игроки.
— А разве можно такую большую ставку делать на тотализаторе?
— На ипподромном, в кассе нельзя. А у бумеров можно любую, хоть сто тысяч.
Теперь я недоверчиво косился на него.
— Разве такое бывает?
— Я сам никогда не видел, но слышал.
— И что? Твоя же комбинация не сыграла, раз ты все так прекрасно умеешь считать?
Он снова стал опускать глаза. Видно, что тот проигрыш висел тяжким грузом на его математической профессиональной гордыне.
— Наездника сменили, вот и проиграл.
— Как же так? Ты ж сам говорил, что если меняют, то не ставишь?
— Теперь только такое правило, а раньше эта лошадь за три сезона ни одной скачки не проиграла. Наездник тоже отличный, порядочный ни в чем таком раньше замечен не был.
— И что же в итоге?
— Шансы у меня были девяносто восьми процентные. Если посадить на лошадь меня, и привязать к седлу и стременам, она все равно первой пришла бы. А я верхом ездить совсем не умею. Но кто знал, что наездник будет ее придерживать.
— Понятно, развели тебя, как школьника?
— Получается так.
— А сколько в долг брал?
— Сто рублей.
— Проиграл?
Он обреченно кивнул
— И тоже наездник придерживал?
— Нет. Я просто как будто потерял самоконтроль. Веру в свои мозги. Ставил на эмоциях, как тотошник. Когда проигрываешь всё, что у тебя есть, сложно сдерживать эмоции и включать разум.
— То есть получается, что ты до сих пор, как тотошник на эмоциях продолжаешь ехать? Иначе зачем поджигал вагончик с людьми?
— Ну что ты заладил, я же сказал, что посмотрел и никого там не увидел. Никто же не погиб!
— Ну спасибо тебе комбинатор, за то, что так великодушно подарил жизнь и лишил двух человек жилья.
— Да ты прав, могло произойти страшное,
— Как они выглядели, эти двое. Рост, возраст, приметы какие-нибудь?
— Не знаю, — он задумался, — с юга они. С акцентом говорили.
— Грузины?
— Грузины или армяне, я не разбираюсь. Но да откуда-то оттуда. Как же город, — он поднял на меня глаза, — я не ездил, там гонки проходят.
— Кутаиси?
— Точно!
Я долго смотрел на него пытаясь понять, может ли он перепутать или вешать мне лапшу?
— Да наверно грузины. Только я тебя прошу не сдавай меня ментам. А пожить можете у меня, сколько захотите. Я на Новослободской живу. У меня три комнаты. Из них одна свободна.
— Я же говорю богатенький Буратино.
— В одной комнате я, в другой живет папа. У меня отец тяжело болен. Болезнь Паркинсона, лекарства стоят бешеных денег. Он без меня не выживет.
Я задумался.
Сдавать его ментам не было никакого резона. Я уже понимал, кто пытается нам подложить свинью.
Зато использовать, как крота в синдикате, да еще и с неплохими математическими способностями можно вполне.
— Вот как мы поступим: Я тебя сдавать ментам пока не буду. Мы может и поживем у тебя. Но ты будешь выполнять мои несложные просьбы скажем.
— Что за просьбы?
— Делать прогнозы, анализировать соревнования, делать небольшие тестовые ставки, иногда будешь сливать полезную информацию. И самое главное собирать все сплетни на треках и ипподромах.
— И все?
— Ну я пока не знаю, но поджигать вагончики и людей, я тебя точно не заставлю.
— Как долго продлиться мое рабство? — комбинатор заметно повеселел
— Ни хрена себе! Ты это называешь рабством? Я могу передумать и вызвать ментов.
— Хорошо, хорошо. Без вопросов живите бесплатно сколько хотите, только с вас еда на всех. По части анализа я в твоем распоряжении. Все равно у меня пока нет денег для серьезных ставок.
— Давай мне номер телефона и свой адрес. Звать-то тебя как, комбинатор. Ручка есть?
Он достал из нагрудного кармана авторучку и протянул ее мне.
— Меня? Михаил, Миша.
— А фамилия есть?
— А? Да. Конечно. Грин.
Я записал его координаты на том же листочке, что и телефон Марго.
Мы подходили к Константину, вахтеру и двум пожарным, стоявшим около потушенной бытовки. Остальная пожарная команда занималась укладкой брандсбойтов и пожарного инвентаря.
— Покажи, где канистра? — обратился я к комбинатору.
Все обернулись на мой голос, а мой новый знакомый с удивлением уставился на меня.