Скорость. Назад в СССР 2
Шрифт:
Они говорили по-русски, то и дело обращаясь к гостю по имени Марат, которого я не видел.
Среди тех, кто сидел за столом я узнал братьев Махарадзе, пару человек из свиты Коте и гоночной команды Давида. По тому как они общались между собой, было видно, что они все хорошо знали друг друга.
Сначала мне показалось, что они играют в карты, но прислушавшись я понял, что эти люди обсуждают тему черного тотализатора и предстоящие состязания.
Мне во что бы то ни стало, нужно послушать что именно они замышляют.
Обойдя быстрым шагом
Забор был недавно покрашен и находился в приличном состоянии.
Зато у соседей, с которыми с тыла граничила дача Махарадзе ограждение было очень старым и подгнивало. А в некоторых местах и вовсе превратилось в труху.
Сам дом стоял с затемненными окнами и казался заброшенным. По крайней мере паутина на дверях подсказывала, что в нем сейчас никто не живет.
Решив зайти сзади, я осторожно выдернул на себя один штакетник и пролез в образовавшуюся брешь.
Как я и ожидал, никакой серьезной изгороди, разделяющей два соседних участка не имелось.
Я мгновенно очутился на территории Махарадзе, и скрываясь в тени добрался мелкими перебежками до одного из торцевых окон помещения, где стоял стол. Слева от основного входа.
Стараясь оставаться незамеченным, я прижался спиной к бревенчатой стене дома и стал слушать разговор.
По всей видимости у них возникала неловкая пауза, а после слово взял Давид. Не видя его лица, а я никого не видел, я сразу узнал его голос и акцент.
Махарадзе младший рассказывал о высоких рисках для членов команды.
— Ты пойми, Марат. Нам совсем без мазы пускать кого-нибудь еще в наш круг. Мы тут каждый день своей головой головой рискуем. Зачем нам еще кто-то в нашей схеме? Скажи что надо сделать мы сами сделаем. Я извиняюсь, я не могу своих ребят подставлять. Мы тут все свои, каждый давно проверен и умеет держать язык за зубами. А этот твой новый человек, он кто по жизни?
— Ну вы же сами с Котэ говорите, что не можете контролировать все команды и всех гонщиков. А мой человек придет, и всех, кто высовывается прижмет к ногтю. С его помощью мы будем будем в разы больше зарабатывать.
— С чего ты это взял, Марат? При всем уважении, — возражал Давид, — команды это еще не все. Кроме гонщиков есть еще судьи, федерация и еще дохрена кого.
— Именно, Давидик, я полностью с тобой согласен там хренова куча нахлебников. Вот поэтому нам и нужен этот мой человек. Если с его помощью все команды будут нам подчиняться, то судьи и федерация нам больше не нужны.
— Это почему еще, я стесняюсь спросить?
— Потому что тогда мы будем диктовать командам, кто какое место займет. Хочешь, номера к финишу придут по порядку: один, два, три четыре, пять и так далее. Хочешь в обратном порядке, пять, четыре, три, два, один. А если захочешь, чтобы к финишу доехали только четные номера, то так оно и будет. И никакие судьи ничего не смогут сделать.
— Ну подожди. Мы и так можем делать все, что ты перечислил.
—
— Ну почти можем. Мы можем сделать так, чтобы выиграл любой номер, который ты пожелаешь. Я тебе не хотел рассказывать, Марат, у нас тоже есть свои секреты.
Судя по беседе этот Марат был птицей очень высокого ранга. Оба брата в жизни резкие и борзые, говорили с ним в исключительно уважительном тоне.
К кому Котэ, считающий себя «авторитетом», будет так почтительно обращаться при своей свите? Только к авторитету более высокого уровня.
Посмотреть бы на него. Может быть мне это удастся позже, когда он будет выезжать? Скорее всего Волга с дисками под Линкольн принадлежит ему. Я в уме еще повторил номер машины, который запомнил.
— Марат, ты думаешь, у нас все просто так, с бухты -барахаты? Нет дорогой. Совсем не с бухты-барахты. У нас своя система есть.
В деле всегда участвуют две-три команды. Затершики. Это те. которые если надо могут и затереть и аварию сделать так, чтобы все выглядело как надо.
Мешалы. Это те, кто будут с самого старта идти не быстро и мешать движению в случае необходимости.
Ну и фавориты, это та команда которая должна выиграть. Все больше нам никто не нужен.
— Как же твои мешалы будут влиять на гонку, если они в самом конце идут, а лидеры гонки впереди.
— Как-как, Марат, будто сам не знаешь, как это на ипподроме делается? Кольцевых гонок с одним кругом не бывает. Мешалы специально тормозят, чтобы не давать дороги лидеру, когда он их на круг обходит. Тут все самое интересное начинается. Если лидер не тот, кто нам нужен, то мешала его будет держать до тех пор в хвосте, пока фаворит не догонит и не обгонит лидера. А будет возбухать — затирщик отправил его к жестянщику, ну или к докторам.
— А как ваши мешалы и затирщики понимают, кого нужно за бортом оставить?
— Это тоже секрет, но мы тебе доверяем, поэтому расскажем, Марат, — это уже как разговору подключился Котэ, — вот наш Мамука он сильный радиолюбитель. Про радио знает все что можно и нельзя. Кстати, если тебе надо Голос Америки или Би-би-си настроить, то обращайся — бесплатно поможем. Так вот Мамука обеспечивает нам радиосвязь. У всех в машине есть маленький приемник с динамиком. Специальный человек смотрит за гонкой и руководит по радио.
— Это интересно, Котэ. На ипподроме так нельзя. В лошадь приемник не вставишь.
— А ты говоришь, не можете один, два, три. Твой человек так может?
— Мой человек, много что может.
— Поговаривают, что он из ментов. Марат, ты же понимаешь, что мы не сможем с ним одну лямку тянуть.
— Он не из ментов, не переживай. Он бывший атташе.
— Атташе это кто?
— Если коротко, то это военный дипломат. Пусть его прошлое тебя не беспокоит.
— Именно люди, чье прошлое я не знаю, меня сильно беспокоят больше всего. Пусть он в прошлом, к примеру, скажем, стукач, или беспредельщик, или даже мусор. Я всегда знаю, что от такого ожидать. А тут…