Скорость. Назад в СССР 2
Шрифт:
— Я передам ваши опасения «старшему», но по-большому счету вопрос закрыт.
Так. Ни хрена себе. Оказывается Марат не самый старший, он адъютант кого-то повыше. Кто же тот шишка, что всем этим заправляет?
— Подожди, Марат, сейчас женщины нам накроют на стол, мы выпьем Хванчкара, Киндзмараули, покушаем шашлык. У нас так не принято, гость не может обсуждать серьезные дела голодным. Это позор хозяина дома. Сейчас выпьем и закусим, а потом вместе подумаем, что можно предложить, чтобы все было хорошо.
Он
— Ламара, Нина, Манана накройте нам стол. Там шашлыки готовы?
— Спасибо, конечно, Котэ, но я алкоголь пить не могу.
— Слушай, Марат, не обижай меня. Киндзмараули какой алкоголь? Это разве алкоголь? Полусладкое красное, вкусное как бабушкин компот. Знаешь, кто его любил? Сталин! А Сталин плохого не посоветует. Это просто сок, а не вино! Можешь хоть трехлитровую банку выпить и все равно похмелья не будет. Если боишься гаишников, то у тебя есть целая гоночная команда водителей. Тыкни пальцем — любой домчит тебя домой быстрее ветра.
Котэ обратился к одному из присутствующих на грузинском, тот кивнул и вышел из комнаты.
— Я сказал, чтобы он не пил и сходил за правами. Если надо, то он отвезет тебя домой.
В комнате начала происходить какая-то суета. Было слышно, как сдвигаются столы и стулья.
Пока шумно сейчас самое время попробовать разглядеть Марата. Я встал на узкую ступеньку выпирающего бетонного цоколя и медленно подтянулся.
Осторожно приблизившись к уголку оконной рамы и медленно сдвигаясь к проему, заглянул внутрь.
Но Марат сидел вне поля зрения. Я сумел разглядеть только идеально начищенный черный ботинок и одну штанину от костюмных брюк.
Зато я увидел, как Нина вместе с другими женщинами раскладывала тарелки. Я вспомнил наш последний разговор о ее необычайной интуиции.
В какой-то момент она что-то почувствовав, бросила взгляд в мою сторону.
Наши глаза встретились. Она узнала меня, по ее лицу пробежала тень беспокойства, но она быстро взяла себя в руки и опустив глаза, продолжила заниматься посудой.
Одна из двух грузинок заметила заминку в поведении Нины и резко повернулась к окну. Я отпрянул в последнее мгновение.
Женщина обратилась к одному из мужчин на грузинском и что-то беспокойно ему выговаривала.
— Да нет там никого, тебе показалось. Ты просто еще не привыкла к дому Давида, Манана. Все успокойся, тут даже муравьев нету — послышался веселый голос Котэ, — Нугзар, посмотри на всякий случай.
Каналья, надо делать ноги. Их слишком до хрена, бокс тут не поможет.
Я спрыгнул и как только коснулся подошвами грунта увидел, как в оконный проем высунулся атлетически сложенный мужчина. Он всего лишь мгновение смотрел на меня, а потом забасил:
— Э, парень, ты что тут делаешь? Ну-ка стой!
Он повернулся к своим,
*??????? ???? ????? ?????? (panjris kvesh lek’vi usmens)
— Тут какой-то щенок под окном подслушивает.
Глава 13
Я спрыгнул и как только коснулся подошвами грунта увидел, как в оконный проем высунулся атлетически сложенный мужчина. Он всего лишь мгновение смотрел на меня, а потом забасил:
— Э, парень, ты что тут делаешь? Ну-ка стой!
Он повернулся к своим, выпалил, какую-то фразу на грузинском, и спешно полез через оконный проем наружу.
* * *
Но я уже бежал обратно к соседскому участку, не чуя под собой ног.
Теперь я понял, что это выражение имело под собой физическую основу. Я даже не заметил, как оттолкнулся и сходу перепрыгнул, нет — перелетел через соседскую ограду.
За мной гнались. Кто-то кричал взаимоисключающие команды, которые меня всегда удивляли своей крайней нелогичностью.
— Стой! Стой, кому говорят! Если поймаем — хуже будет!
И так понятно, что от преследователей не стоит ждать ничего хорошего. Зачем стоять?
Я рванул в проулок к велосипеду, спрятанному в кустах. Шансов оторваться от преследователей на машинах, прямо скажем, нет совсем.
Но если уходить от погони по тропинками между домами, там где не проедет автомобиль, то у меня было преимущество перед перед всеми, кто гнался за мной за рулем или пешком.
Я очень надеялся, что за время моего пребывания под стенами сруба велик никто не нашел и не скомуниздил.
Во дворе царила суета, я слышал звуки заводившихся моторов, перегазовок и характерные стенания вазовских редукторов, работающих на задних передачах.
Через распахнутые ворота одна за другой выезжали Жигули по насыпи из известкового щебня, шурша покрышками и щелкая камешками.
Добрался до кустов. Вот он. Слава Богу. Не тронут. Лежал так же, как я его и оставил.
Путь на Пионерскую улицу мне заказан, там меня прижмут к заборам, как пить дать.
Я быстро покрутил головой и выбрал направление.
Вскочив на велик, я втопил педали так сильно, что колесо провернулось с пробуксовкой.
Из под шины вырвался фонтанчик пыли и мелких камешков.
Разгоняясь, я постарался ехать прямо посередине узкой дорожки. Почти тропинки.
На шум отреагировали практически все местные малаховские собаки, подняв невообразимый лай и гвалт.