Скорость. Назад в СССР 3

Хлебов Адам

Отвечаю подчеркнуто вежливо, исключительно на «вы».

— Вы все правильно понимаете, любезнейший.

* * *

— Может, все же поговорим? Не обязательно сегодня. Я признаю, что ты лучший гонщик на треке.

Какая грубая лесть. К моей неприязни прибавилось непонимание.

Я не нашелся что ответить. Саша стояла и будто ждала, что я оценю ее старания. А я не мог разобраться, чего здесь было больше: желания отомстить мне или стремления помочь.

К моему счастью,

ситуацию разрядил Глеб:

— Саш, можно я круг сделаю? Всего один.

Я посмотрел в его сторону. Его глаза, полные надежды на благополучный исход его просьбы, искрились улыбкой.

Мне не хотелось, чтобы он садился за руль, но я неожиданно для себя ответил:

— Я не возражаю, но машина не моя, тебе нужно договариваться с хозяевами.

Он тут же обернулся к Саше:

— Можно? Можно я всего один круг проеду?

Девушка кивнула в сторону своего спутника. Тогда Глеб переметнулся на него.

— Я очень аккуратно, вы не переживайте. Я ездил на треках в Омске. Я из команды омского ДОСААФ.

Видимо, желание попробовать убедить меня еще раз было настолько сильным, что Гарик решил рискнуть машиной и доверить ее незнакомому человеку.

Я задумался, да неужели мы и наши возможности ему настолько необходимы, что он готов пожертвовать проданным товаром.

Никто в здравом уме не даст ездить на уже проданной машине парнишке, которого никто не знает, как гонщика.

Понадеявшись на то, что Щербаков откажет, я вернулся к Волге.

Слава снова ковырялся под капотом. Но краем глаза я увидел приближающегося Глеба:

— Можно я твой шлем возьму? Мне разрешили проехать один круг.

Я кивком показал, что не возражаю. Шлем лежал на сидении Волги.

— Сань, можно еще малюсенькую просьбу?

— Какую?

— Засеки время на секундомере, по-братски. Интересно же…

Я молча отделился от крыла Волги, подошел к Славе с другой стороны.

— Слав, дай секундомер.

Руки Славы были вымазаны гарью и остатками масла, поэтому он подставил свой нагрудный карман.

Тесемка хронометра все еще была перекинута через шею нашего механика. Он был убран в карман с накладным языком, застегнутым на пуговицы.

Так, секундомер был защищен от выпадения и болтанки во время работы с двигателем.

Из джинсовой рубашки я извлек «Славу» на двадцати камнях, один из лучших советских.

— Как пользоваться, знаешь?

Я посмотрел на трехкнопочный корпус.

— Верхнюю нажал — это старт. Нажал левую кнопку — остановится первая стрелка, на случай если нужно делать два замера. Верхняя еще раз останавливает обе стрелки. Правая кнопка возвращает стрелки на место. Фирштейн?

— Фирштейн. Подзавода хватит?

— Еще часа на два.

— Вопросов больше нет. Пошли, Глеб.

— Есть! Командор!

По дороге я рассказал ему

про каждый из поворотов и попросил повторить информацию.

Глеб внимательно слушал и повторил все, слово слово.

На дмитровском полигоне не было сложных виражей, поэтому все должно было пройти нормально.

Я немного волновался за него перед стартом, но не показал виду. Не хотел сбивать его с толку.

Нервозность членов команды быстро передается гонщику.

Глеб дождался своей очереди, выпускающий махнул зеленым флагом, и в тот момент, когда Сокол резво тронулся с места, я нажал на большую кнопку секундомера и запустил отсчет времени.

Саша с Гариком больше не обращали на меня внимания, за что я им был премного благодарен.

Тяжело не послать навязчивого человека. Время ожидания Глеба пролетело довольно быстро.

К удивлению всех, мы увидели несущийся к финишу Сокол, раньше чем ожидали.

Сначала не поверил своим глазам. Мне поазалось, что я случайно остановил секундную стрелку раньше, чем следовало.

Но увидев, что она продолжает бежать по кругу, я изумился.

Нажав большую заводную головку Славы я вытращал гдаза на показания секундомера.

Глеб побил мой сегодняшний рекорд почти на пол секунды.

Он проехал круг ровно за пятьдесят две секунды. Результат был продублирован на ламповом табло на трассе. Секунда в секунду

— Нее, ну Академия сегодня всех порвала, как тузик грелку.

Услышал я возгласы гонщиков из других команд

— Я так не играю, молодежь совсем охамела?

Довольный Глеб, съехал с трасс. Еще не зная своих результатов, парень подкатил к нам и, выбравшись из салона Копейки сообщил мне:

— Да это не машина, а самолет! Ну как? Сколько у меня? Я наверно, позже Гарика приехал? Я очень старался, но быстрее было страшно ехать…

Я молчал, мне нужно было справиться с неприятным чувством внутри, когда ты понимаешь, что у тебя только что сорвали с головы законные лавры победителя.

— Быстрее не нужно. Поздравляю, ты сумел опередить и Гарика, и меня.

— Врешь! — совсем по-детски вырвалось восклицание из уст Глеба.

Парень видно, подумал, что я его подкалываю.

— Нет, Глеб. Не вру. Я серьезен.

Он обернулся к Саше и переспросил у девушки:

— Саша правда не врет?

Она сделала паузу, потом с улыбкой посмотрела на меня и ответила новому рекордсмену Дмитровского полигона:

— Каменев никогда не врет.

Это было сказано скорее для меня, чем для Глеба.

Нет, ну точно кобра. Надо держать лицо.

Я подумал о том, как в этом случае поступил бы мой наставник. Князь наверняка сумел бы найти в себе силы для того, чтобы искренне поздравить соперника с неожиданным успехом, сохраняя каменное выражения лица.