Скорость. Назад в СССР 3
Шрифт:
Поэтому я незаметно вдохнул полной грудью, расправил плечи и притянул руку Глебу.
— Ты красава, я не ожидал от тебя такого результата. Молодец!
Глеб просиял.
В голове крутилась мысль о том, что ему пришлось очень сильно рисковать. Если я шел на пределе возможностей машины, то Глеб и подавно гнал, как сумашедший, чтобы проехать трассу за пятьдесят две секунды.
— Ребят, может, к нам? В нашу команду? — спросил один из присутствующих механиков.
— Нет, спасибо. Мы — академики! — гордо ответил
Признаться честно, мне было приятно услышать это именно сейчас, в присутствии Саши и Глеба Щербакова.
Но все же сердце щемило ощущение поражения. Не могу сказать, что оно раздавило меня, но хорошее настроение было разбито в пух и прах.
Я попробовал утешить себя тем, что Андропов вообще сейчас бы обделался от злости, видя результаты Глеба.
Это слабо помогло, но вместе с тем не было чувства подавленности, бессилия и собственного ничтожества.
Наоборот, появилась спортивная злость, которой я давно не испытывал. Со времен, когда активно занимался боксом.
В отличие от вражды, которую я испытал к братьям Махарадзе и их гоп-компании, спортивная злость была направлена на себя самого.
— Приятно было познакомиться, — Гарик протянул руку, — ты прости, если, что-то не так. Я на всякий случай оставил Вячеславу свой телефон. Вдруг захотите продать спортивную машину или мотоцикл. А может, будете что-то искать. У меня хорошие связи по запчастям.
— Надеюсь, что нет. Не захотим.
Я пожал ему руку в ответ, сделав над собой усилие. Саша должна это оценить. Я продолжал стоять там ради нее. Но она молчала.
— Глеб, если нужны будут деньги или работа. Ты знаешь, как меня найти. Если у кого-нибудь подвернется хорошая тачка на продажу, то тут же звони мне. Вместе обмозгуем и обкашляем это дело.
Глеб непонимающе хлопал глазами и переводил взгляд с меня на Гарика Щербакова.
Я был удивлен тому, с какой легкостью он это говорил. Спекуляция и продажа запчастей с рук запрещена, а тут целый гоночный автомобиль.
Подобные Гарику дельцы, говорили о своем дополнительном нетрудовом заработке полушепотом, с оглядкой. А этот все говорит в цвет.
Раньше меня возникло искреннее непонимание, как это все может работать в стране развитого социализма.
Но теперь я понимал, что в стране есть второй, невидимый слой людей, живущих по каким-то только им понятным законам.
Я немного к нему, к этому слою, прикоснулся, но он будто отверг меня, оттолкнул.
Только научился шить чехлы, только стал зарабатывать с Серегой и вдруг, будто невидимая рука закрыла передо мной дверь в тот мир.
Куда же открыла? В мир стукачей КГБ, которых вся страна презрительно называет сексотами?
Сексот — это ругательство.
Если люди узнают, что человек сексот, то его сторонятся. Было в этом слове что-то позорно-несмываемое.
Нет, конечно, большинство стукачей были комсомольцами
Но так уж устроена какая-то чудесная и таинственная интуиция нашего народа, который очень быстро определял таких информаторов КГБ.
Сексот — секретный сотрудник. Гражданин, который из «патриотических» побуждений, чаще под давлением офицеров КГБ, информировал спецслужбы о настроениях, разговорах своих товарищей по работе, учебе или даже членов собственной семьи.
Но люди знают, что патриотизм состоит не в этом. Народный патриотизм, не тот, что толкали с трибун некоторые бюрократы. Или пользовались «сексоты» для того, чтобы оправдывать себя в собственных глазах.
Настоящий патриотизм — это любовь к своему дому, двору. Месту, где ты работал или учился. К своей семье и своим друзьям, соседям, коллегам по работе. Это ощущение, что все мы, граждане СССР одна большая общая семья.
Ощущение, что тебя, твою дружбу, твое родство, соседство не обменяют на заграничные коврижки в виде джинсовых штанов, жвачек и магнитофонов.
Патриотизм — это когда каждый из нас чувствовал себя полноправным гражданином великого государства, которое всегда, на протяжении всей моей сознательной жизни, в дни удач и дни поражений стояло за нашей спиной.
Не было в мире силы, страны, народа, которые могли бы не считаться с моим государством.
Это осознание того, что каждый из нас есть и будет частичкой великого и вечного, начавшегося за многие столетия до нашего появления на свет.
Патриотизм — это уверенность, что никто в нашем Отечестве не предаст и не подставит.
Кстати, кто не знал «подстава» — это чисто кгбшный термин.
Это из шпионских игр. Как мне объяснил бывший чрезвычайный и полномочный посол в Венесуэле во время последней пьянки «подстава» — это красивая игровая комбинация.
Замысел конторских прост, иностранный, например, американский разведчик вербует «неблагонадежного» советского гражданина, который давно и прочно связан с КГБ.
«Подставной» начинает сливать иностранной разведке дезу.
Ну да, немного пафосно, и в семье не без урода, и партийные бюрократы прикрываются этим словом, как щитом. Но именно это чувствовали люди.
Нет, сексотом я не стану.
Какую еще дверь мне открывала судьба? Стать наемным подмастерьем у таких, как Гарик?
Незавидная перспектива.
Может, нужно поискать второе место работы?
Или снова разыскать Комбинатора, чтобы выиграть еще одну гонку и большие деньги?
На это раз пустить их по умному на подготовку машины, чтобы в следующем сезоне взять первенство РСФСР по кольцевым гонкам?
А где сейчас искать Комбинатора? Я же не буду обзванивать каждый санаторий и искать его с отцом.