Скорость. Назад в СССР 3
Шрифт:
При повышении все равно приходилось очень медленно отжимать сцепление, чтобы как-то зацепиться за третью передачу.
Но все эти манипуляции чудовищно понижали скорость.
Я вернулся после второго круга к старту и заглушил машину.
— На ней нельзя ездить, тут и так капиталка коробки светит.
— Разве я разрешал останавливаться и выходить? — начал быковать Андрей, — не много ли ты о себе возомнил? Тебе ездить надо, а не болтать.
— Ты меня не хочешь слышать? или совсем оглох от грохота двигателя? Я тебе
Вот урод. У меня не был цели раздуть конфликт, но и оскорблять себя я не собирался позволять.
— Сядь, сам проедься, если не веришь. Он молча подошел, сел в Москвич, поехал по прямой и после второй скорости столкнулся с той же проблемой.
Тогда он остановился и вернулся назад задним ходом.
— Дайте ему машину. Вот ты, — он тыкнул в ближайшую, — вылезай.
Из второго Москвича нехотя вылез гонщик и уступил мне место за рулем.
— Смотри и эту не сломай.
Я задержал на нем взгляд, но ничего не ответил. Сел в машину под номером «29» и надписью АЗЛК.
— Давай, Стоун, на третий круг. Поехали!
Он махнул рукой и засек на секундомере время старта.
Я тронулся.
К моему удивлению, вторая машина оказалась еще более тихоходной, нежели первая, только без этих сложностей с третьей передачей.
Разница с подготовленными в нашем гараже была столь существенна, что я испытал настоящую гордость за автобазу Академии Наук.
Интересно, они в синдикате все на таких корытах на соревнованиях ездят?
Такое ощущение, что у машины сзади прицеплен парашют, не дающий ей разогнаться как следует.
Но чем больше я на ней ехал, тем лучше чувствовал. Все-таки в ней был гоночный ген.
Конечно, ее не сравнить с ВАЗами, но придет такой день, когда я сяду за руль самой крутой ЛАДЫ 1600 ВФТС, той самой, в создании которой принимал наш Слава, и она тоже покажется «ведром болтов» по сравнению с более совершенными новыми моделями.
Я уже почти освоился и готовился к скоростному входу на первой шпильке на «ушах», как тут же услышал стук в жесткой подвеске.
Машину начало раскачивать, как на мелких волнах из стороны в сторону. При этот она совершенно не слушалась руля. Я сбавил газ, потом начал тормозить.
И тут я понял, что въехал в зону с высокой келейностью. На прошлых кругах я ее почти не замечал, потому что был сосредоточен на третьей передаче.
Кое-как преодолев первую петлю, я начал новый острожный разгон, у меня было примерно двести метров прямой.
Стук в подвеске прекратился, но я словил настоящий адреналин, потому что чуть раньше в салоне стоял такой грохот, что я реально переживал, что у Москвича отвалятся колеса.
Ко второму повороту я подъезжал намного внимательнее, сосредоточившись на дороге.
Андрей сказал, что кто-то умеет «отталкиваться» от волны.
Я попробовал
В третий поворот я входил медленно, глядя на спидометр. Примерно тридцать километров в час. Здесь шины скрипели, но я соблюдал предосторожность.
На выходе я дал полный газ, и, как оказалось, зря.
Задницу начало так сильно заносить, что я чудом не сорвался с трассы и не влетел в ограждение.
Резко вращая руль с перезахватом в сторону скольжения, я вывел машину из заноса и вернулся на прямую траекторию.
Сначала я себя как следует отругал. Да уж, сегодня не мой день. Сначала коробка, потом вот это.
Но дальше меня осенило. Нет необходимости гнать. Мне не нужно приходить первым.
Этот Андрей оказался довольно жёстким типом и, по-видимому, не очень умным.
Я дал ему отпор. С одной стороны, нельзя давать себя в обиду, нужно в первый же день поставить себя так, чтобы все поняли, что я не мальчик для битья.
Но с другой стороны, если я приду первым, то фактически в глазах других ребят он будет выглядеть, либо как некомпетентный дурак, либо как самовлюбленный индюк.
Ведь он заставлял меня ехать на неисправной машине. И если я на другой пришел первым, то он был категорически не прав.
Я сбавил обороты. Я могу даже прийти к финишу с самым худшим результатом.
Все это промелькнуло у меня в мозгу, пока я заходил на два самых последних поворота на месте носа и пасти «собаки».
Можно будет набрать скорость только в самом конце у финиша.
Я так и поступил. Съехав с трассы на площадку, я вышел навстречу Андрею:
— Ну как там?
Он еще раз хмуро посмотрел в секундомер и недовольно брякнул:
— Нормально.
Мне оставалось лишь пожать плечами. Один из гонщиков, услышав мой вопрос, отделился от группы и подошел ко мне.
— Ты показал третье время, что само по себе неплохо. Но это ничего не значит, на этой рухляди особо не разъездишься.
— Это точно, не видать, нам чемпионства, как своих ушей.
Андрей, все это время что-то записывающий в свой блокнот, захлопнул его и переключил свое внимание на нашу беседу.
— Я что-то не пойму, вы тут что позабыли, для чего здесь находитесь?!
Он был поход на злого сержанта из американских фильмов.
— Какое чемпионство?! Вам уже гоночная машина — не машина?! Большинство из вас здесь, потому что вляпалось в долги и приехало их отрабатывать.
Дальше он произнес длинную речь, про то, что все присутствующие гонщики никто, и звать их никак.