Скоростная любовь. Speed
Шрифт:
Мне было так проще. Проще жить с ним дальше. Я не хотел, чтоб, просыпаясь каждое утро, смотря мне в глаза, он видел во мне того, кто является не просто его братом, а сыном тех, кто его уничтожил. Уничтожил его семью. Почему уничтожил? Откуда я мог это знать? А я и не знал. Я лишь мог догадываться до этого. Но я попал в точку.
Когда за мной пришли, я вкалывал в гараже, пытаясь отвлечься. Это были одни из тех, кто являлся тогда в мастерскую к моему отцу. Ничего не объяснив, не выслушав, они начали бить меня. За что? Я не знал. Справиться с несколькими мужчинами порядочно старше меня я не мог.
Тогда
Послав их на три буквы, я получил несколько ударов ножом по руке. Нет. Они были не сильными, скорее… Он хотел очистить свое лезвие от моих внутренностей.
В конечном итоге они уговорили меня. Что же. Они на самом деле были весьма убедительны. Услышав сумму, которая исчезла вместе с моим отцом, я был ошарашен. Куда делись эти деньги, никто не знал. Владельцы клуба, погорячившись, убрали предателя с дороги, подумав, что откапают награбленное, но они ошиблись.
Вспомнив обо мне, решили выведать все у меня. Убедившись, что я ничего не знаю, решили поиздеваться.
Предложили работу. Верней как. Приказали работать на себя, ставя перед фактом, что я буду обязан понемногу вернуть им долг. Так же они объяснили то, что нанимают меня – неопытного и молодого – в качестве мести. Чтобы даже на небесах мой отец, наблюдая, как мучают его сына, страдал.
Ох, как они ошибались! Моему папаше было откровенно насрать на меня, с этим они явно прогадали.
Один из них сказал, что наблюдал за моими поездками – на тот момент я гонял подобно дьяволу. Пожелал мне успехов в моей начинающейся карьере. Напоследок, пообещав мне выйти на связь и наконец-таки вызвав Скорую помощь, они вспомнили о Максе. И я узнал правду. Расправляясь с его родителями, они хотели в первую очередь убить моего брата.
– Знаешь, довольно умильно наблюдать за плачущими родителями, как они смотрят на своего ребенка, которого убивают.
Меня едва не стошнило.
– Но нет, не думай. Мы не настолько бездушны. Мы пообещали им, что Макса не тронем. Даже больше! Мы разрешили им попрощаться с ним! В момент, когда они поняли, что их сын может пострадать, в них проснулся страх, ужас. Его мать решила написать ему письмо, что она написала, я не знаю, мне было неинтересно это читать. Мне рассказывать тебе о том, что произошло с ними дальше?
Помню, я уткнулся головой в пол и заплакал.
Я не рассказал Максу всей правды. От этого ему было бы еще больней, узнав, что из-за проделок моего отца, ему пришлось проститься с родителями, он мог возненавидеть меня. Кажется, я упоминал уже об этом. А так он ненавидел их. Так мне было лучше.
Про то, что они порезали меня, я тоже не слишком распространялся, показав ему лишь порезы на руке, именно этим объяснив ему свое пребывание в больнице. К моему удивлению он поверил. Наверное, просто кроме меня ему больше некому было верить. Из-за того, что он остался совершенно один, я пребывал в больнице всего несколько дней. Все это время с ним был рядом человек, решивший поддержать нас. Человек, которому, удалось выйти из передряги сухим. Он был счастлив, он молил Бога, чтоб все это
Едва я очухался, ко мне вновь нагрянули владельцы клуба, напомнив о нашей договоренности.
У меня не было выбора. Я согласился. Согласился на все. Согласился на все ради Макса. Это было отвратительно – шантажировать меня моим же братом.
Введя меня в курс дела, они рассказали мне о правилах организации и о моих обязанностях. Я должен был стать кем-то наподобие связного. То есть приносить им деньги, рискуя своей шкурой, ведь стопроцентной безопасности, защиты обещать мне никто не мог.
Подробней разобравшись в них, я понял, что эти люди ведут свои дела не только в нашем городе, все оказалось намного глобальней, и основной состав владельцев, имеющий акции, позволяющий отмывать деньги, осел в Москве.
После того, как я вошел в курс дела, они перешли к самому главному.
Им было необходимо, чтобы я был хорошо спрятан, чтобы на меня не могли выйти менты. Да, у них были крупные связи в полиции, но они не могли полностью гарантировать мне безопасность, а соответственно своим деньгам. Учитывая ошибки моего отца, они хотели, чтобы я как можно больше зависел от них.
Квартира, доставшаяся мне по наследству, каким-то образом оказалась принадлежащей не мне.
Машины, на которых я ездил, также значились не подо мной. Гаражные помещения, вроде доставшиеся от отца, были записаны на незнакомых людей. Пройдя по стопам отца, я оказался мнимым владельцем мастерской, хотя и она мне не принадлежала. Они потребовали от меня не маячить своими именем, не трезвонить направо и налево кем я являюсь. Забавно. Но это было единственное, в чем мы с ними сошлись. Я и так всеми силами старался обо всем позабыть.
Рассказывая Максу о сложившейся ситуации, я попросил его с этого момента позабыть о моей семье, о том, что было ранее. Да! И тут мне пришлось соврать. Мне пришлось запугать его тем, что если он будет рассказывать кому-либо, даже самым близким друзьям кто я, упоминать мое имя, это окончится очень плохо.
Он согласился. Кажется, он был согласен на все, лишь бы быть рядом со мной. От этого становилось гадко. Он заверил меня, что не будет стараться искать себе друзей, дабы огородить нас. Ему было пятнадцать. Как я мог, спокойно выслушав это, молча кивнуть?
Так мы зажили новой жизнью.
И спустя некоторое время я понял... Так было лучше. Я чувствовал свободу. Мне нравилось то, чем я занимаюсь. Я получал кайф от гонок, прилично зарабатывал, частично отдавая свою зарплату клубу, но... Оставалось достаточно.
Вина… Вина, которую я чувствовал, смотря на изуродованную фотографию своих дяди и тети, висящих у брата в комнате. Нет. Так было лучше. Для меня.
Надо сказать, я легко расставался с заработанными деньгами. Мы сделали довольно неплохой ремонт в квартире, я всячески пытался запихнуть Максу в карманы немного лишней наличности, но он отказывался, объясняя это тем, что и так живет за мой счет.