Скошенная трава [СИ]
Шрифт:
— Слышали, скоро прилетает Сама.
— Да ты что? И когда же?
— Через два дня. Работы тормозятся, и ей это не нравится.
— Туда?
— Нет, говорят, к нам. Ин-спек-ти-ровать. — С трудом выговорил один из мужчин.
— Все им мало! Весь мир ограбили и испоганили! Сидят себе, в своем Буэнос-Айресе, золото считают, да картинами любуются!
— И что за радость жить вот так, без чистого неба?
— Говорят, им без разницы.
— Теперь только на картинах и осталось.
— А еще говорят, — один нагнулся над столом, приблизив
— А кто?
— Г-гуманоиды! Какими бы президенты и армейские дураками не были, все равно не смогли бы подстроить одновременный пуск ядерных ракет по всему миру!
— Компьютеры!
— А теперь их нет. Ничего нет.
— Вот увидите, соберет она все ценности, а нас — в расход.
Мужчины опять откинулись на кресла и задумались.
— Русские — молодцы. Даже дети и бабы стреляют.
— У них — метро глубокое. Хрен выковыряешь кого оттуда.
— А от нас она чего хочет?
— От тебя — ничего. Будет смотреть рабов, ну и брюлики свои заберет.
— Ты мечтал, чтобы она от тебя что-то захотела? — один из сидящих расхохотался. — Видел я ее. Издалека. Глаза страшные, черные. Словно колодцы. Смотрит, словно душу перетряхивает. И рабы после нее тихие-тихие.
Толстый мужчина налил себе самогона и выпил сразу стакан.
Все посмотрели с уважением.
— Сиди, я сейчас. — Глеб метнулся за дом. Там легонько стукнула дверь.
Степка снова уставился сквозь ветки в окно.
В дверном проеме показался Глеб в шлеме, но с расстегнутым воротом. Он положил руки на косяк.
— Угу, — сказал он по-английски. — Небось, на летающей тарелочке порхает? Как втянет пси-лучом — плакали наши цацки?
— Почему пси — лучом? — Спросил того один из собутыльников. — Нормально летает. На Боинге. У нас и цистерна с топливом стоит. И заправщик.
— Значит, через два дня? Посмотрим, что за баба. Может, я ей понравлюсь?
— Не дури, красавчик. Ты новенький доктор, что ли? Вон, сходи к рабыням, пока их не увезли. Такие конфетки попадаются! Шоколадку возьми, они оч-чень голодные! — сказал один из сидящих и захохотал.
— Уговорил. — Глеб развернулся и вышел из комнаты.
Когда он подошел к Степану, лицо у него было белое, а губы крепко сжаты.
— Поехали! У нас всего два дня!
С утра Артем с Кириллом и Арсюхой отправились за велосипедами. Надя с Таней выставили у стенки рюкзаки с крупами, одеждой, котелком и прочими необходимыми составляющими снаряжения. В отдельном мешке лежала упакованная палатка с надувным матрасом.
— Ну и как мы это все попрем? — грустно осведомился Стас. — Оно ж неподъемное.
— Не знаю. — Подперла рукой щеку сидевшая у стола Айка. — Я вообще не представляю, как отсюда можно сбежать.
— Может и правда, натащим жратвы, задраим люки и пересидим? У нас озеро есть.
— Стасик, а бензин? Куда мы здесь его будем сливать?
— А если нас будут бомбить? — Тихо спросила Надежда.
— Может и правда, лучше остаться? Здесь
Велосипеды вместе с ребятами прибыли быстро. Артем с Кирюхой, практически не скрываясь, добрались до убежища верхами.
— Кого бояться? — Вопрошал Тёмка, разводя в сторону руки. — Волков? Так мы с ними замирились! А больше и некого!
— Я уже застоялся, и вольный ветер перемен зовет меня за собой в дорогу! — запихивая в один из рюкзаков томик Майн Рида, вещал Кирилл.
Когда день окрасил закатными лучами тусклые облака, в подземелье появились Глеб и Степан. Черная форма была несколько запачкана, поэтому они оставили ее в прихожей, вымывшись и переодевшись в домашнюю одежду.
Стас поставил на стол тарелки. Разведчики молча ели, а все ребята, рассевшись вокруг большого стола, тихо ждали.
— У нас есть шанс. — Наконец, отодвинув тарелку, сказал Глеб. — Небольшой.
Он оглядел огромные рюкзаки.
— Расклад такой: остаемся здесь — и нашей жизни останется полгода. Подмосковье занято оккупантами. Людей ловят и куда-то увозят на работы. Итогом этого — смерть. Есть почти призрачный шанс выжить. Но он действительно призрачный. Но — шанс. Идти надо завтра часов в десять. К ночи доберемся до Дмитрова. Там будет самолет. Можно попытаться его захватить. Охрана — спокойная и ленивая. На самолете прилетает Босс. Они, конечно, зашуршат, но там нет сопротивления, и гадостей не ждут.
Глеб встал со стула и, взяв на руки Беллу, отошел от стола к ее кровати и прилег на подушку:
— Расскажи мне, дочка, сказку!
Белла взяла ручкой его волосы и, перебирая, начала что-то рассказывать. Полли устроилась рядом с Беллой. Куклины волосы были забыты. Девочки вместе разбирали Глебову косу. Арсений прижался к Степкиному боку, заглядывая ему в глаза:
— Степ, а там было страшно? А какие они, эти солдаты?
Артем и Кирилл сосредоточенно собирали пазл.
Сидевшая на стуле Татьяна решительно поднялась и сказала:
— Я подумала. И я остаюсь.
— Тань, ты чего? — Спросил Кирилл.
— Обосную. Здесь все есть. Есть налаженный быт. Здесь такая жизнь. Другой я не знаю. Что я буду в ней делать? Я никуда не поеду.
— Глеб! — обернулся к старшему другу Степан. — Давай, садись к столу, будем решать.
Глеб встал, посадив девчушек на кровать и сунув им в руки по кукле. Затем сел к столу.
— Ай, что думаешь?
Айка потерла кончик носа. Он в ответственных случаях всегда чесался.
— Если есть шанс, его надо использовать ради Беллы, Полинки, Арсюхи. Они доживут до того времени, как небо станет снова голубым. И, знаете, — она улыбнулась, — я тоже хочу увидеть Солнце. И Луну. И звезды. — Она опустила голову. — Наши мальчики должны научиться любить. Чтобы теплые и нежные ладони прикасались к их щекам. Чтобы любимые глаза смотрели на них с восторгом и обожанием. Я хочу, чтобы все мы были счастливы. — Айка выпрямилась и обвела глазами задумчивые лица. — И для этого я сделаю все, что в моих силах.