Скотч и немного обиды

Natali

– А теперь приподнимись, – руки Люциуса потянули его на себя, ставя на колени и одновременно прижимая грудью к кровати, до предела раскрывая его задницу. Поза оказалась неудобной и одновременно крайне бесстыжей, а Люциус продолжал давить сверху, пока его ребра почти не коснулись колен.

– Ты же ловец, должен быть гибким, – невозмутимо прокомментировал Малфой свои действия. – Так, теперь посмотрим, чего вы достигли за сегодня.

Пальцы снова пробежали по ложбинке между напряженными ягодицами, и, ухватив за тоненькое колечко, потянули наружу огромную горячую жесткую пробку. Гарри не смог сдержать стона: измученные мышцы подавались с трудом.

– Весьма недурно, – Люциус любовался на заманчивое аккуратное

отверстие между широко раздвинутыми смуглыми ягодицами. Наложив очищающее заклинание, он смазал пальцы заживляющей мазью и неспешно провел ими по покрасневшей коже, снимая раздражение. Гарри прогнулся, подставляя тело ласкающим прикосновениям: мазь приятно холодила растянутую плоть, облегчая боль и даря приятные ощущения. Вторая рука, опустившаяся между его раздвинутых ног, принялась неспешно поглаживать мошонку, иногда чуть касаясь чувствительной кожи за ней. Член юноши, до того обессилено висевший между ногами, начал наливаться кровью, тяжело покачиваясь из стороны в сторону.

– Красивый, отзывчивый мальчик, – почти мурлыкал Люциус, продолжая то ли лечение, то ли ласки. – Ну как можно назвать такого милашку уродом.

Его пальцы нежно поглаживали край подрагивающего отверстия, наслаждаясь покорностью юношеского тела. В самом деле, стоило едва приласкать мальчишку, и тот буквально таял в руках, с восторгом подаваясь навстречу. Люциуса возбуждало то, с какой готовностью и бесстрашием Гарри принимал новый, зачастую болезненный опыт. Даже самые талантливые и дорогие шлюхи, которых в жизни старшего Малфоя было немало, все-таки обладали определенным инстинктом самосохранения, опасаясь неизвестности или физических повреждений. Любовники же, которых он предпочитал заводить среди выпускников своего факультета, вообще быстро становились капризными, требовательными, а каждая ночь с ними была скорее борьбой характеров, чем страстью. Поэтому податливость и доверие юного гриффиндорца стали для Люциуса приятной неожиданностью, которой он планировал наслаждаться еще долго.

– Сожми, – приказал он, погружая два пальца в анус юноши. Колечко мышц дрогнуло, плотно обхватывая пальцы, и Люциус улыбнулся, чувствуя, как сдерживается мальчишка, чтобы не качнуться ему навстречу. Свободной рукой он погладил напряженные, покрытые мелкой испариной плечи, пощекотал покрытую мягким пушком впадинку в основании спины.

– А теперь смотри! – взмахом палочки он превратил стену в изголовье кровати в огромное зеркало и, ухватив Гарри за волосы, приподнял его на четвереньки, заставляя взглянуть на отражение.

Взору Поттера предстала одна из самых развратных картин, которые только приходилось ему видеть. Он сам, с припухшими губами, с глазами, в которых плещется желание, стоит на коленях в весьма откровенной позе, а за ним два потрясающе красивых блондина.

Еще один взмах палочки, и еще одно зеркало повисает за плечом Люциуса, а Гарри краснеет, видя в отражении отражения, как мужские пальцы медленно погружаются в его анус. Может ли быть что-нибудь более возбуждающее, чем зрелище самого себя, покорно отдающегося чужой страсти, силе?

Он выгнулся, желая еще глубже принять в себя мужчину, показывая, что готов на большее, чем неспешное, выматывающее растяжение. Что он готов, нет, что он жаждет, погибает в ожидании того момента, когда в него погрузится такой огромный, раздирающий до боли, до последней возможности член. Гарри опустил голову, стыдясь вожделения, плескавшегося в глазах его зеркальной копии, и не увидел, как довольно ухмыльнулся Люциус.

Освободив пальцы, старший Малфой неспешно провел обеими руками по бокам Гарри, ловя дрожь предвкушения и любуясь тонкими, изящными очертаниями напряженных мышц. Мальчишка был действительно хорош. Немного худощав, на его вкус, но это поправимо. Можно оставить Драко кое-какие зелья, и Поттер за пару недель наберет необходимый вес. Появятся соблазнительные округлости, мышцы окрепнут, не потеряв гибкость, кожа станет гладкой

и еще более нежной. А волосы… Гарри явно недооценивает естественную сексуальность своей прически. Соблазнительная невинная небрежность, особенно вот сейчас, когда его очки не скрывают удивительно яркие зеленые глаза. Нет, если добавить к этому немного раскованности, то мальчишка превратится в лакомый кусочек для всех ценителей мужской красоты. К тому же, он брюнет, а значит… Люциус улыбнулся, предвкушая очередную интригу. А научить Поттера не стесняться своего тела… Пожалуй, именно этим они сейчас и займутся.

– Думаю, нам стоит немного поиграть. Драко, иди сюда. Гарри, надеюсь, ты знаком с дезиллюминационными чарами?

Поттер недоуменно кивнул, не понимая странной задержки. Мордред подери этих слизеринцев, сколько можно его мучить?

– Очень хорошо. Следи внимательно. Я накладываю чары на Драко, – волшебная палочка коснулась белокурых волос, и младший Малфой, широко усмехнувшись напоследок, растворился в воздухе. – Теперь он на меня…

Гарри недоуменно моргнул: он все еще ощущал руку Люциуса у себя на заднице, но видеть его не мог. Чем-то это напоминало его самые первые встречи с Драко, но в этот раз не было пугающей темноты, и он вроде бы все видел. Все, кроме своих любовников.

– А теперь добавим зеркал, – прозвучал из пустоты голос Люциуса. Гарри, поднявшийся на колени, ахнул: его окружали огромные, наклоненные под разными углами, сверкающие зеркала, в каждом из которых он видел себя. Сверху, сбоку, сзади. Кажется, даже снизу. Свой возбужденный член. Пылающие щеки. Высоко поднятую задницу с приоткрытым колечком ануса. Гарри облизал губы, еще сильнее возбуждаясь от неприличного зрелища.

И тут начались прикосновения. Его гладили в четыре руки. Тянули соски, прикусывали мочки ушей, целовали, проникая быстрым языком глубоко в рот. Чье-то тело прижималось сзади, скользя напряженным членом по ложбинке между ягодиц. Чьи-то жадные губы обхватывали член, а ловкие пальцы щекотали мошонку. Гарри задыхался, выгибаясь в невидимых руках, не сводя взгляд со своего сладострастно извивающегося отражения. Хотелось кончить. Хотелось мучительно, до боли, но уверенные пальцы ловко пережали основание члена, останавливая разрядку.

– Не спеши, мы только начали, – мурлыкнул Люциус у него над ухом. – Ну-ка, опустись пониже. Хочу оценить твой ротик.

Гарри послушно встал на четвереньки, стараясь не думать о том, что член блондина вряд ли поместится у него во рту. Сильные пальцы подцепили его подбородок, к губам прижалась тугая, нежная головка.

– Приоткрой рот, немного, – шептал искушающий голос. – Вот так. Не напрягайся, и все получится. Вот умница, хороший мальчик.

Было непривычно действовать на ощупь, поэтому Гарри прикрыл глаза. Торопливо проведя языком по пересохшим губам, сам потянулся вперед, обхватывая округлое, длинное и чуть солоноватое… к его удивлению, губы растянулись легко, а член скользнул в рот так, словно там ему было и место. Юноша застонал от наслаждения, начиная слегка покачиваться, одновременно лаская член языком, стараясь доставить мужчине большее удовольствие.

– Молодец. А теперь не спеши, расслабь горло, – рука опустилась вниз, легко массируя шею Гарри. – Вот так, язык вперед, да-а…

Люциус качнулся, проникая ему глубоко в глотку. Гарри показалось, что его сейчас стошнит, но мужчина уже вышел назад, давая перевести дыхание и расслабиться. А потом все повторилось, и еще раз, и… пока Гарри не сообразил, что огромный член безо всякого напряжения проникает ему в горло. Юноша изумленно моргнул и опешил, увидев в зеркале перед собой собственное лицо, искаженное таким несомненным желанием, что становилось до невозможности стыдно и жарко. Широко растянутые губы обхватывали невидимый член, мутные от страсти глаза были полуприкрыты, а все лицо – и Гарри уже не мог этого отрицать – в этом порочном, чувственном стремлении было непередаваемо красиво.