Скованный огонь
Шрифт:
— Я не замерла, — сказала она.
Лучник запнулся.
— Что?
— Драка на улице. Нас победили и взяли в плен не потому что я не сделала все зависящее от меня.
— Я знаю, — ответил Гаэдинн. — Это произошло, потому что нас было меньше, а Госпожа Удача была где-то занята.
Волшебница молчала какое-то время, а затем сказала:
— Я решила, что ты мог подумать, это моя вина, из-за того, что произошло с кобольдами. И из-за того как я вела себя с тех пор, как мы приехали в Лутчек.
— Я переживал и волновался за тебе. Как
— А что Аот?
— Ну, могу точно сказать, что он не был удивлен. Он знает, что тебя грызет, хотя, к моему недовольству, он продолжает хранить твой секрет. Но он переживал. Думаю, это одна из причин, почему он захотел, чтобы мы отправились куда-то помимо Чессенты.
Опять тишина. Наконец, девушка заговорила:
— Я родилась в Лутчеке. С ранних лет я начала подавать знаки, что обладаю талантом к колдовству.
— Родители тоже были магами?
— Нет. Они были уважаемыми купцами, которые разделяли общие предубеждения насчет волшебников. Они боялись, что я начну призызывать демонов в их дом или выросту и совершу ужасные преступления. Больше всего они беспокоились, что остальные узнают, что я была выродком, и это навредит их репутации. Так что они запретили мне пользоваться моим даром и молились Чонтии, чтобы она отняла его.
Чонтиа была богиней, приглядывавшей за естественным, здоровым развитием, вспомнил Гаэдинн.
— Разумеется, это не сработало.
— Нет. Я пыталась быть хорошей и подчинялась, но я не могла удержаться от экспериментов со своим талантом, как и ты не смог бы сдержаться, чтобы не поднять лук, после того как увидел своих друзей-эльфов, практикующихся в стрельбе. Таким образом, мои мать и отец стали бояться меня все больше, а любить — все меньше и меньше.
— А потом, — продолжила Джесри по-прежнему странным, отстраненным и безразличным голосом, — они вели караван на Север. Это было в то редкое время, когда Чессента и Трескель находились якобы в состоянии мира. Но северная часть страны все еще кишела разбойниками людьми — и не только — и группами стихийных магов, которые и подкараулили нас.
Стихийные маги были ограми, которые — как и дженази — обладали врожденным родством с огнем, землей или воздухом.
— Когда взглянула на ту огромную кобольдо-тварь, стоящую в темноте, ты приняла его за стихийного мага, да? Вот что… напугало тебя.
— Да. Но дай мне закончить мою историю. Караван был готов ко встрече с разбойниками лучше, чем они ожидали, и охрана отбила первую атаку. Но маги по-прежнему представляли угрозу, и они знали это. Огры потребовали дань, чтобы мои родители могли продолжить путь.
Гаэдинну сдавило горло.
— И этой данью была ты, так? Или частью ее.
— Да, — голос Джесри, который до этого был мягким и спокойным, наполнился горечью. — Элементальным магам понравилась идея иметь человеческого ребенка в качестве раба, и к тому моменту мои родители уже не считали меня своей дочерью. Я была проблемой, а это — решением.
Девушка вздохнула.
— Следующие несколько лет
— Зная тебя, полагаю, они приняли меры предосторожности, чтобы ты не напала на них.
— Да. Не знаю, где они взяли его, но у них был старый кожаный ошейник с зачарованием на подчинение. И они надели его на меня. Да даже если бы и не надели, я не знаю, хватило ли бы мне смелости восстать. Я их так боялась! В какой-то степени, этот страх начал понемногу возвращаться, как только я узнала, что у нас контракт с Лутчеком, и он стал сильнее, когда Аот попросил нас отправиться в Трескель.
— Левистус побери его за это, и за то, что притащил тебя в это гнусное королевство.
— Он должен был поступить на благо Братства. Всего Братства. И я должна была выполнять обязанности, свалившиеся на меня, в противном случае, мне просто не стоило бы присоединяться к наемникам. И я выполняла их, за исключением того случая с кобольдами.
— Ты и тогда их выполнила, — усмехнулся он. — Просто это заняло у тебя чуть больше времени, чем я посчитал комфортным. Тем не менее, за то, что Аот отправил на это конкретное задание…
— Ему был нужен маг, и он, наверное, подумал будто то, что я годами скиталась по дебрям Трескеля, будет полезно. Не злись на него, пожалуйста. Если бы он меня не спас, я бы до сих пор была рабом.
— Чего?
— Это была чистая случайность, Тимора улыбнулась мне или Ильматер, наконец, сжалился надо мной. Братство приплыло, чтобы выполнить новое поручение, а штормы повредили корабли. Они были вынуждены причалить в порту к югу от Предела Волшебника для ремонта, и пока они застряли там, какой-то младший родич Джедии захотел нанять парочку наемников для дела. Аоту было скучно, так что он лично решил поучаствовать. Когда элементальные маги со мной напали, он и остальное Братство убили огров, но оставили в живых меня. Потому что его глаза увидели, что ошейник принуждал меня нападать. Он снял его с меня и предложил мне место среди наемников. Возможно, потому что Аот понял, что мне некуда было больше идти.
— Или, возможно, он понял, что такой могущественный волшебник будет весьма полезен, особенно если его как следует поднатаскать. Тем не менее, ты привела свой довод. Возможно, я не пристрелю его, когда мы встретимся с ним.
Девушка снова замолчала.
— Джесри? — позвал он.
Ее цепи зазвенели.
— Возможно, теперь ты поймешь.
— Понимаю.
— Не только о кобольдах и тому подобном. Обо всем до этого и о нас. Я решила, что если с кем-то у меня и может получиться — то это с тобой. Но когда мы попытались, все, о чем я могла думать — были огры. Они были такими уродливыми, жестокими и большими, а я — такой маленькой. Даже их вонь… — всхлипнула она.