Скрипач не нужен?
Шрифт:
Олег секунду с недоумением смотрел на него, потом сообразил, о чем речь, качнул головой:
– Ничего себе! Ты не преувеличиваешь?
– Ни капельки. Документальное подтверждение есть, фотографии. И это я еще не говорю о ягодах. Правда, местные нам говорили, что в этом году брусники мало было, но знаешь, их «мало» – это наше «более, чем достаточно». Элька этой брусники столько съела, я понять не мог, куда в нее влезало?
– Мальчики, подтягивайтесь сюда, – крикнула Эля, – у нас все готово!
– О, нас зовут, – Миша вскочил с
– Нет, я иду, – Олег тряхнул головой и встал. Все. Кончено. Светлана осталась в прошлом. Ее никогда не будет рядом. Мало того, он никогда больше ее не увидит. Не поедет же он, в самом деле, снова в этот проклятый Саратов с концертом. Хватит, побывал уже один раз.
Он приплелся на кухню, плюхнулся на подставленную любящей дочкой табуретку, посмотрел на стол и, слегка оживившись, демонстративно потянул носом:
– Вот это да!
Собственно, ничего особенного, кроме деликатесного копченого угря, нарезанного щедрыми толстыми ломтями на столе не было. Но! Свежая, только что сваренная картошка, сдобренная сливочным маслом; мисочка с солеными грибами (судя по всему, теми самыми, выскакивающими на тропинку нахальными боровиками); те же грибы, уже обжаренные с луком (Эля принесла их в банке, уже готовыми, и только разогрела на сковородке); помидоры и огурцы, порезанные на половинки и большая ваза с брусникой, засыпанной сахаром. А запотевшая бутылка водки для взрослых и двухлитровка пепси для ребенка завершали сервировку. Одним словом, Миша не зря волок два больших пакета.
Эля сдержанно улыбнулась в ответ на столь явное выражение восхищения и перевела взгляд на мужа.
– Ну? – спросила она. Интонация очень напоминала ту, с которой совсем недавно сам Михаил задал аналогичный вопрос Олегу.
Но Олег ему хоть словами ответил, Миша же просто пожал плечами и скорчил непонятную гримасу. Впрочем, Эле, похоже и этого было достаточно.
– Понятно. Значит будем разговаривать о работе, – она подождала, пока Олег разольет водку, подняла свою рюмку, – что ж мальчики, с окончанием отпуска вас!
Светлана сидела перед экраном компьютера и, морщась, читала очередное гениальное произведение очередного гениального автора. Нет, сюжет был закручен неплохо, можно даже сказать, с изяществом, и герои достаточно интересно выписаны. Но боже, до чего все это было сделано неряшливо! Масса мелких нестыковок, невнятных, не доведенных до конца сюжетных линий; случайные, необязательные персонажи, неизвестно зачем появляющиеся и неизвестно куда исчезающие; оcновные герои, в целом разумные люди, вдруг начинали совершать поступки, на которые нормальный человек в трезвом виде не способен. Вообще, было ощущение, что она получила самый первый черновик, который автор не удосужился даже перечитать. Хотя бы для того, чтобы решить наконец, как же зовут мужа главной героини – Толиком
– Светлана, ты как себя чувствуешь? Не заболела? – голос Нины прозвучал так неожиданно, что она подпрыгнула.
– Ой! Ты меня напугала.
– Такое увлекательное чтение?
– Наоборот. Просто неряшливо настолько, что приходится быть очень внимательной.
– Это бывает, – кивнула Нина. – Я недавно один опус читала, чуть не свихнулась от напряжения. Диалоги по три страницы, а на комментариях авторесса похоже энергию экономила. Кто что говорит – абсолютно непонятно. Причем она сама, по-моему, сбивалась время от времени. Так ты мне не ответила, как здоровье?
– У меня? Да все нормально. С чего ты взяла, что я болею?
– Вид у тебя уж больно за… – Нина осеклась, вовремя вспомнив, что Светлана не любит нецензурных выражений и быстренько подобрала замену, не совсем, впрочем, удачную, – замурзанный.
– А-а, – Светлана откинулась на спинку вращающегося стульчика и прикрыла глаза. – Так ведь какая жизнь, такой и вид. Быт заедает, наверное.
– Тебя? – не поверила Нина.
– А я что, не люди? – усмешка получилась совсем невеселая.
– Не знаю… то есть, люди, конечно, но тебе ведь всегда это так нравилось.
– Значит наигралась.
– Нет, ты слышала? – Нина привычно обернулась в сторону Лидочкиного стола.
– А что такого? – пожала плечами та. – У всех бывает. Знаешь, эти котлеты, носки-рубашки, да еще окна на зиму помыть надо… Так иногда хочется на необитаемый остров.
– Тебе тоже? – сразу оживившаяся Светлана, с интересом посмотрела на Лидочку. – Вот уж никогда бы не подумала.
– Так я же говорю, со всеми бывает. Если повезет, то редко, а если нет… У моей двоюродной, сестры за пять лет замужества, этот остров в настоящую манию превратился.
– И что? – Нина слушала более опытных подруг очень внимательно, явно прикидывала что-то про себя.
– Развелась, забрала сына и уехала в тайгу.
– Куда? – теперь ахнула Светлана.
– Ну, может не совсем в тайгу, я в географии плохо разбираюсь. Но в Сибирь. Под Красноярском есть какой-то заповедник, она там устроилась. Дом ей выделили от лесхоза – до ближайшей деревни шесть километров. Отопление печное, из всех удобств одно электричество и то от генератора, а она счастлива. Козу купила, поросят, огород у нее. Все в гости зовет, да мы никак не соберемся.
– Ой, девочки, что-то вы меня пугаете, – вздохнула Нина. – Я тут изо всех сил замуж пробиваюсь, а вас послушать, так зачем спрашивается? Чтобы через пять лет в какую-нибудь глушь несусветную забиться?
– Так ведь Лидочка сказала, это если не повезет. Мы с ней, видишь, здесь еще, а не в Сибири, – Светлана отодвинулась от стола, встала, взяла сумочку. – Хотя, надо сказать, тайга… заповедник и до деревни шесть километров… что-то в этом есть.
– Хочешь сказать, что готова последовать примеру Лидочкиной кузины? – сощурилась Нина.