Скрипаль. Березовский. Пешки в большой игре
Шрифт:
– Прокол за проколом!
– Там где тонко, там и рвется, – мрачно обронил Сергей Морозов.
– А точнее течет. Похоже, у нас завелась крыса? – решился высказать горькую мысль ветеран подполковник Сергей Давыдов.
– Сергей Михайлович, вот только с выводами давай не будем спешить, – предостерег Сазонов, а в душе согласился:
«По сути, Михалыч прав! Так кто же предатель?..
Ты?!..
Звезд с неба не хватаешь. Служебную лямку тянешь исправно, правда, лишнего на себя не берешь. Ты – «крот»? Нет! Это не в твоем характере, Михалыч. Испанцам ты не нужен, до дембеля осталось меньше года. С тобой у них нет никакой перспективы.
Сазонов стрельнул взглядом в Олега Баркова.
«Ты?!..
Поработал в шоколадных местах: в Париже и на Мальте, но порох успел понюхать. Сын генерала, но пашешь как рядовой. Результативный, амбициозный. По-хорошему амбициозный, через товарища, ради карьеры, не переступишь. Нет, среди вас, ребята, не может быть предателя», – заключил Сазонов и открыл совещание:
– Товарищи офицеры, сегодняшний наш разговор должен остаться в стенах этого кабинета! Остальные о нем пока не должны знать!
У опытных разведчиков столь серьезное заявление резидента вызвало вполне объяснимую реакцию. Их лица затвердели. В глазах вспыхнул холодный огонек. Они переглянулись, и общее мнение выразил Морозов:
– Николай Иванович, спасибо за доверие. Но хотелось бы знать, откуда и что прилетит?
– Сам пока не знаю, Сергей Владимирович, – признался Сазонов и, прокашлявшись, начал разговор издалека: – В военной разведке вы давно и находитесь на переднем крае. Против нас действует опытный и коварный противник, и не один. К сожалению, в наших рядах возможны потери. Как говорится: на войне как на войне. Не исключено, они могут появиться и в наших рядах. Вы понимаете, о чем я говорю?
Гробовое молчание надолго воцарилось в кабинете. Все четверо были профессионалами самого высокого уровня и ясно представляли, чем угроза предательства могла обернуться для резидентуры и для каждого из них. Тягостную тишину первым нарушил Морозов.
– Николай Иванович, кто конкретно на подозрении?
– Скорее это не подозрения, я бы назвал их ощущениями, – ответил Сазонов и пояснил: – Всего я не могу раскрыть, но в ряде операций, в том числе, Сергей Владимирович, в той, что ты ведешь, складывается впечатление, нами ловко манипулируют.
– Есть такое ощущение, Николай Иванович, вы не ошиблись. У меня оно появилось, когда информация Хуана оказалась липой, – признался Морозов.
– Аналогичная ситуация складывается в операции с Наследником! Второй год крутимся, и все по кругу, – в сердцах произнес Давыдов.
– Если бы только одно это, Сергей Михайлович. За последнее время бесследно исчезли наши два источника ценной информации. Где они, не знают даже близкие, – с горечью произнес Сазонов и решительно заявил: – Товарищи, так дальше продолжаться не может! Надо действовать! Предатель, если он проник в наши ряды, должен быть нейтрализован в кратчайшие сроки! Какие есть предложения?
Их поступило несколько. Сазонов, взвесив все за и против, остановился на оперативной комбинации. В центре ее находилась военно-воздушная база США «Морон». Интерес к ней со стороны резидентуры ГРУ, вне всякого сомнения, не остался бы без внимания как испанской, так и американской спецслужб. В оперативной комбинации предполагалось задействовать агента Хорхе, заподозренного в двурушничестве – связи с Национальным центром разведки Испании (Centro Nacional de Inteligencia).
На третий день после совещания у Сазонова о нем уже знали в мадридской резидентуре МИ-6. Ее агент Оракул сообщил об этом Стронгу. Тот не преминул воспользоваться ситуацией, чтобы
Сазонов, не подозревая, что стал игрушкой в руках американских и британский спецслужб, продолжал разыгрывать перед своими подчиненными задуманную оперативную комбинацию. Помощником ему выступал Морозов. Они, подыгрывая друг другу, дозированно допускали утечки информации об «операции», проводящейся с участием Хорхе и его связей на военной базе «Морон».
Прошло некоторое время, и, как казалось Сазонову, его замысел удался. Первой на оперативную комбинацию отреагировала испанская спецслужба, а затем из ее тени выступило ЦРУ. Вскоре засветился и «предатель». Две короткие встречи Грошева с сотрудником американской разведки Диком Хейли не оставляли у Сазонова сомнений в его двурушничестве. Что привело Грошева на путь измены – зависть к более успешным коллегам, склонность к спиртному, с этим уже предстояло разбираться контрразведке. Не поднимая шума, его под благовидным предлогом откомандировали в Москву.
Нейтрализовав угрозу, исходившую от резидентуры ГРУ, Стронг, Идальго-Миллер и Пристли сосредоточились на создании вербовочной ситуации в отношении Немедленного. И здесь важную роль они отводили агенту – Луису Гонсалесу. В прошлом капитан ВВС Испании, он сохранил тесные связи не только с бывшими однополчанами, но что еще более важно для интересов русской военной разведки, и с офицерами военно-воздушной базы США «Морон». По расчету Стронга, Немедленный не мог пройти мимо столь привлекательной кандидатуры в разведывательную сеть резидентуры ГРУ как Гонсалес. Тем более, у агента имелся весомый мотив для сотрудничества – глубокая обида на чиновников в погонах. В результате их закулисных игр он – один из главных претендентов на полет в космос, остался на земле и, оскорбленный в своих чувствах, ушел не только из отряда космонавтов, но и со службы.
Найти место и предлог для вывода Гонсалеса на Немедленного для Стронга и Идальго-Миллера не составило большого труда. Сотрудники российского посольства в поисках деловых связей для барахтающейся в тяжелейшем экономическом кризисе России не пропускали ни одной дискуссионной площадки и делового форума. В последнее время на них зачастил Немедленный. Пришло время подключать к его разработке Гонсалеса. Опытный агент, он с полуслова понял Идальго-Миллера, что от него требуется, и активно взялся за выполнение задания. Полторы тысячи долларов, выделенные по статье специальных расходов, добавили ему прыти.
28 октября 1994 года Гонсалес принял участие в научно-практической конференции, посвященной путям развития российско-испанских экономических отношений. Его соседом оказался Немедленный – полковник ГРУ Сергей Скрипаль. Общительный, с хорошим чувством юмора, сносно владеющий русским языком и стремящийся открыть бизнес в России, Гонсалес вызывал у разведчика как человеческий, так и профессиональный интерес. Бывший капитан ВВС Испании, да еще с широкими связями среди военных, со временем мог сталь источником ценной разведывательной информации. Скрипаль не преминул воспользоваться ситуацией, чтобы закрепить контакт с Гонсалесом, и после завершения конференции пригласил его в бар.