Скрипаль. Березовский. Пешки в большой игре
Шрифт:
Непринужденная атмосфера, царившая в зале, приятная музыка, несколько бокалов прекрасного испанского вина, и они уже на короткой ноге. Гонсалес, проникшись доверием к «русскому другу», довел до него легенду, отработанную на встречах с Идальго-Миллером и Пристли. Она вызвала у Скрипаля профессиональный интерес. Он возрос вдвойне, когда Гонсалес обмолвиться о своих связях на американской военной базе «Морон». Одна из самых крупных в Европе, она представляла первоочередной интерес для резидентуры ГРУ. Скрипаль, рассчитывая с помощью Гонсалеса добраться до ее секретов, обращался к его воспоминаниям о подготовке в отряде
Она состоялась через неделю в ресторане отеля «Милья Кастилья». Гонсалес не ударил лицом в грязь перед «другом Сергеем». Стол ломился от изысканных блюд и коллекционных вин. Деятельный и щедрый испанец вызывал у Скрипаля все большую симпатию и все больший профессиональный интерес. У Гонсалеса имелось все, чтобы стать ценным агентом резидентуры ГРУ: связи среди военных и политиков, гибкий ум и способность располагать к себе собеседника. А главное, как полагал Скрипаль, у Гонсалеса был серьезный мотив для сотрудничества с российской военной разведкой – глубокая обида, что в космос полетел не он, а другой. Немаловажное значение имело и то, что он намеревался открыть свое представительство в России и вести там дела. В последующем общении эта тема стала занимать все большее место.
Ее обсуждение со Скрипалем давало богатую пищу для Идальго-Миллера и Пристли. Анализ суждений, высказанных им о ситуации в России и перспективах развития, укреплял уверенность британских разведчиков в том, что они находятся на пути к своей цели – вербовке. От прошлых коммунистических убеждений российского военного разведчика не осталось и следа. В минуты откровенности он не стеснялся поносить нынешнюю кремлевскую власть и рассуждал о бесперспективности жизни в России. В его речи все чаще звучали меркантильные мотивы, они проявлялись в мелочах. Скрипаль не возражал, когда Гонсалес брал на себя оплату застолий. На последней встрече, она традиционно проходила в ресторане отеля «Милья Кастилья», он прямо предложил «другу Луису помочь с продвижением бизнеса в Россию».
Для Идальго-Миллера и Пристли это послужило сигналом, пришло время переходить от общих рассуждений к втягиванию Скрипаля в вербовочную ситуацию. В средине декабря Гонсалес пригласил «друга Сергея» на «деловую встречу». Она состоялась все в том же ресторане при отеле «Милья Кастилья». На этот раз разговор носил предметный характер. Скрипаль пообещал Гонсалесу найти «надежных бизнес-партнеров в Москве», тот, в свою очередь, взялся выяснить «каким образом можно одному знакомому устроиться на работу на базу «Морон».
На следующий день Скрипаль по результатам встречи с кандидатом на вербовку «Космо» подготовил отчет. В нем подробно изложил содержание бесед с Гонсалесом, оценку его личных качеств, особый акцент
– Чем порадуешь, боец невидимого фронта?
– Есть чем, Николай Иванович, на нем прорезается еще один штык.
– Это хорошо, но давай, Сергей Викторович, не будем торопиться, а то как бы не наколоться.
– Не думаю, Николай Иванович. С Гонсалесом я работаю больше двух месяцев. Есть хорошая перспектива. От него получено два представляющих оперативный интерес материала по связям на базе «Морон». К России лоялен.
– Помню, читал. Вот только давай раньше времени не будем обольщаться на его счет. Лояльно относиться – одно, и совсем другое – работать на чужую разведку.
– Николай Иванович, у Гонсалеса есть серьезный мотив для сотрудничества!
– Ты имеешь в виду обиду на то, что он не стал космонавтом?
– Да, собственно, из-за этого Гонсалес и ушел со службы.
– Обиды рано или поздно проходят, а вот интересы остаются. Какой у него к нам интерес, ты можешь сказать?
– То, что не идеологический или духовный, так это точно.
– Ну, про идеологию, Сережа, давно пора забыть. Она умерла не в августе 1991, а еще раньше, когда Сталина вынесли из мавзолея. Духовная основа, но какая? Ответ на этот вопрос могут подсказать разве что на небесах. Но мы же туда не торопимся?
– Я, так точно, – с улыбкой ответил Скрипаль и пояснил: – Гонсалесом, как бизнесменом, движет материальный интерес. На этом я и рассчитываю выстраивать наши отношения.
– Допустим, а что мы сможем ему предложить?
– Самое простое, вывести на коммерсантов в России. Кой-какие связи среди них у меня есть. Однокашники по военному училищу.
– Ох, Сережа, скользкая эта дорожка. Не заметишь, как начнешь им подыгрывать, и потом один только черт знает, чем все закончится.
– Николай Иванович, я не собираюсь рулить делами Гонсалеса, выведу на связи в Москве, а там пусть сам крутится.
– Не знаю, не знаю, Сергей. Я пока не вижу особых перспектив с Гонсалесом. Другое дело, если бы он служил.
– А его связи, особенно среди американцев на базе «Морон»? Если их проработать и выйти на вербовку агента, то получим такой источник информации, о котором можно только мечтать.
– Мечтаешь о своем суперагенте? По мне, так лучше иметь парочку удачливых агентов.
– Николай Иванович, но одно другому не помешает! Отказываться от Гонсалеса неразумно! Он очень перспективен! – настаивал Скрипаль.
– Ладно, Сергей, вижу, лавры Зорге не дают тебе покоя?
Скрипаль хмыкнул и с иронией ответил:
– А если лавры пустят корни в голову? Нет, она мне еще нужна.
– Ха-ха! – рассмеялся Сазонов. – Ну, какие твои годы, Сережа! У тебя все впереди, не сегодня, так завтра назначат на должность резидента.
– Спасибо, Николай Иванович, за такую оценку моего труда. Так ведь это же вы будете писать представление к назначению на должность?
– Напишу, можешь не сомневаться.