Скрипка дьявола

Гелинек Йозеф

Пердомо вытащил из кармана пиджака блокнот, куда были вложены бумаги, имеющие отношение к расследованию, в том числе таинственные ноты, найденные в артистической Ане, и фотография скрипки, которую он получил от Кармен Гарральде.

— Скажи, не это ли существо привиделось тебе в твоем кошмаре?

Милагрос бросила взгляд на фотографию и тут же в смятении отвела глаза.

— Прости за беспокойство, но мне хотелось подтвердить свои подозрения, — извинился инспектор, убедившись по реакции Милагрос, что речь идет об одном и том же персонаже.

— Я в жизни не видела этой скрипки! — заверила его женщина. — Более того, я поняла, почему я задыхалась в моем кошмаре. Не надо читать Пруста, чтобы знать, что запахи тесно связаны

с памятью. Так вот, в том запахе, который я ощутила в концертном зале, есть оттенок лаванды, который вернул меня к одному из самых болезненных эпизодов моего детства. У моих родителей были друзья из Каталонии, довольно состоятельные, которые обычно снимали дом на Лазурном Берегу, и как-то раз они пригласили нас к себе на лето. Мы оказались в прелестном доме с садом, где росла лаванда. Однажды после обеда старший сын этих друзей, Ксавьер, которому, наверное, надоело, что я не обращаю на него внимания, решил надо мной подшутить и подкрался ко мне с пластиковым пакетом, в какие раньше клали долгоиграющие пластинки. Думая, что это очень смешно, он натянул пакет мне на голову и не давал его сорвать. В течение минуты мы боролись, и я едва не потеряла сознание. Наверное, никогда в жизни я не чувствовала такую близость смерти. Мне было всего четырнадцать лет!

— Звучит ужасно!

— Это и было ужасно. А тебе не кажется зловещим, что запах лаванды, который большинство людей связывают с мирными прогулками по французским полям, всегда вызывает в моей памяти это ужасное переживание?

После этого короткого рассказа Милагрос ненадолго покинула Пердомо, чтобы накормить мать, которая только что проснулась и громким возгласом известила о том, что готова позавтракать. Ожидая ее возвращения, Пердомо стал разглядывать стоявшие на стеллаже в гостиной книги, и обнаружил, что Милагрос собрала небольшую библиотеку о преступлениях и парапсихологии, хотя все заголовки были на английском, начиная с «Psychic Murder Hunters» [27] и кончая «Real Life Stories of Paranormal Detection». [28] Когда хозяйка вернулась, он перелистывал одну из книг.

27

«Охотники за убийцами-психопатами» (англ.).

28

«Подлинная история паранормальных явлений» (англ.).

— Поверь мне, почти все здесь ерунда, — сказала она. — Кроме книги одного англичанина, работавшего на Скотленд-Ярд, — она меня очень увлекла — и румынки, жившей в эпоху Чаушеску, которая так близко подошла к преступнику, что он ее задушил.

— Тебе приятно знать, что ты не одна на свете, — заметил Пердомо, возвращая книгу на полку.

— Но я знаю, что я одна, и это меня не радует. Я уже говорила тебе, что не хочу, чтобы о моих экстрасенсорных способностях стало известно. Я детский психолог, и мне как профессионалу сильно повредит, если станет известно, что время от времени я вхожу в контакт с… потусторонними силами, а потом испытываю кризис, как прошлой ночью.

— Теперь я спокоен, потому что мне тоже не поздоровится, если Гальдон узнает, что я обратился к парапсихологу, чтобы выйти на след убийцы, — задумчиво сказал инспектор.

Пердомо почувствовал, что ему с каждым разом все проще общаться с Милой. Он убедился в том, что их объединяет не только твердое намерение найти преступника, но и необходимость держать свои отношения в тайне. Заметив, что полицейский не снял плаща, Милагрос извинилась за свою невежливость, повесила плащ в шкаф и приготовила кофе, который они уселись пить за столом на кухне. Когда полицейский начал раскладывать

свою коллекцию флаконов, Милагрос спросила:

— Сколько тебе пришлось выложить за эту роскошь? Это очень дорогие одеколоны.

— В сравнении с зарплатой полицейского — целое состояние, но я полагаюсь на теорию вероятности. Так вот, вероятность того, что в одном из этих пузырьков окажется запах убийцы, составляет двадцать процентов, а значит, инвестиция более чем оправданна.

Под внимательным взглядом инспектора Милагрос стала брызгать содержимым каждого флакона на запястье, и каждый раз отрицательно качала головой. Не прошло и пяти минут, как она убедилась в том, что искомого запаха здесь нет. Удрученный инспектор, поднявшись со стула, воскликнул:

— Это мне урок! Как будто я купил десяток лотерейных билетов и ни один из них не выиграл. Раскрытие убийства нельзя оставлять на волю случая. Придется хорошенько потрудиться. Ты сможешь отменить консультации на пару дней?

— Когда?

— Прямо завтра.

— Это невозможно. И дело тут не в экономических соображениях: родители бывают очень недовольны, когда я меняю время приема, ведь это им приходится привозить и увозить детей. К тому же я сейчас занимаюсь с одной девочкой, испытывающей постоянный страх, что ее все бросят, и не могу прерывать занятия.

— А в конце недели?

— Может быть, если только мне удастся найти, на кого оставить мать. А куда ты собираешься отправиться?

— Ты слышала о Рафаэле Ороско по прозвищу Алхимик?

— О парфюмере? Конечно. А где он живет?

— На Лазурном Берегу. Но ты можешь отказаться. Ведь я прошу тебя вернуться туда, где ты пережила самый страшный кошмар в своей жизни.

41

Рафаэль Ороско родился в Приего, в провинции Кордова, но, когда он был еще ребенком, его родителям пришлось уехать из страны, и он получил образование в одном из коллежей Ниццы. Кончив среднюю школу, он объявил родителям, что хочет стать или архитектором, или композитором. Плохие оценки помешали ему осуществить первое желание, а стремление заработать денег, чтобы поскорее покинуть родительский кров, пришло в противоречие со вторым. Отец одного из его приятелей предложил ему работу в соседнем Грасе, всемирном центре духов и эссенций, — в том самом месте, где происходят главные события романа Патрика Зюскинда «Парфюмер». Ни время, ни расстояние не заставили Рафаэля забыть свои корни, он выписал из своего родного города столетнюю оливу, которая благодаря хорошему климату прекрасно прижилась в его удивительном саду.

Во время продолжительного телефонного разговора, который Пердомо предпринял, чтобы убедиться, что Рафаэль Ороско готов сотрудничать с полицией, парфюмер проявил себя как человек необычайно общительный, а также подтвердил свою репутацию неисправимого бабника. Ороско сообщил, что в Грасе, городе с населением меньше пятидесяти тысяч человек, есть три парфюмерных музея: музеи Молинара, Фрагонара и Международный музей парфюмерии, где он начинал свою карьеру с должности экскурсовода.

— Теперь-то я старый хрыч, — объяснил он Пердомо, — но раньше, когда мне было лет восемнадцать-девятнадцать, передо мной не могла устоять ни одна женщина. Так что в первые годы жизни в Грасе я чуть ли не каждый день затаскивал в постель какую-нибудь туристку. А некоторые даже оставляли мне под подушкой чаевые!

Вскоре после поступления в музей Ороско испытал нечто вроде прозрения. Он понял, что все те духи, которые он ежедневно демонстрирует в музее, рождены не прихотливой фантазией матери-природы, но за каждым из этих ароматов стоит необычайно долгий, кропотливый труд человека. Он поступил учеником в фирму «Муленсар» и там, благодаря таланту и упорству, сумел за четыре года дослужиться до помощника парфюмера. Новичку улыбнулась судьба: его первое детище — женские духи под названием «Эвридика» — получило всемирное признание.