Скрипка синьора Орланди
Шрифт:
– А скрипки в камерном оркестре есть?
– Обычно есть, - внимательно посмотрела на сына Виктория Сергеевна и вдруг в досаде всплеснула руками: - О, Господи милостивый! Он опять про свое! Ну и дура же я, что рассказала тебе об этой панике!
– Никакая ты не дура!
– твердо сказал Володя.
– Я-то знаю твердо, кто устраивает эти... дьявольские концерты, только не знаю пока, зачем он это делает.
– Сева, он снова об этом письме!
– раздраженно сказала мама.
– Нет, постой, - спокойно улыбнулся отец.
– Письмо письмом, оно-то, может быть, на самом деле в шутку было написано, но второй раз на концерте, где играют скрипки, происходит какая-то чертовщина.
Володя промолчал. Нет, он боялся не мести со стороны коллекционера, а он сейчас был уверен, что и сегодня панику устроил владелец скрипки Орланди, - Володя боялся лишь того, что в милиции из него вытянут признание, что он украл из архива документы. Тогда по меньшей мере он будет посажен мамой под замок, а свобода ему была очень нужна, чтобы во что бы то ни стало вернуть скрипку в музей или...
Мама смотрела на Володю печально, озабоченно, потом провела рукою по его голове и ласково сказала:
– Поужинай, да и ложись-ка спать. Ты измученный какой-то. И где тебя носило целый день?
Володя вспомнил все события сегодняшнего дня, ресторан, бильярдную, бандюгу, его нож, вспомнил Могильного, его шоу и страшный стук в дверь с просьбами открыть.
"Господи!
– подумал он.
– Как счастливы родители, имеющие не слишком честных детей! Что было бы с мамой, узнай она обо всем, что со мною сегодня случилось! А ведь что-то ещё и впереди меня ждет..."
Как ни странно, в эту ночь Володя спал на удивление спокойно и крепко. Когда он проснулся, то не услышал обычной утренней возни родителей. "Это просто здорово, что они ушли! Займемся обдумыванием плана по изъятию скрипки у коллекционера Решетова. Решка, решето, решетка - дурацкая, признаться, фамилия. Совсем не коллекционерская".
Убрав постель, одевшись и попив кофе, Володя почувствовал себя готовым к решительным действиям. Перво-наперво он задумал довершить начатое вчера проверить на самом себе действие инфразвука, излучаемого как записью на пленке, так и скрипкой. Он знал, как это опасно. Он дважды подвергался воздействию колдовских волн и оба раза чувствовал себя прескверно, особенно в музее. Но не провести таких исследований он не мог.
Заткнув уши ватой, зная, однако, что это средство - лишь полумера, потому что инфразвук был способен пронизывать все тело, Володя с бешено колотящимся сердцем вставил в магнитофон ту самую кассету, что так потрясла вчера Могильного, и потекли минуты ожидания. Нет, даже просидев полчаса, он не почувствовал ни головокружения, ни сильной радости, ни, напротив, печали или чувства страха. Он вынул пробки из ушей, посидел послушал инфразвуковую пустоту - пустота была, а инфразвук отсутствовал.
"Что за чертовщина!
– остановил пленку Володя.
– Выходит, и вчера ничего не было? Инженер-очкарик стер звучание скрипки вместе с инфразвуком? Тогда, выходит, вчерашний бандит и не был в оцепенении? Он просто испугался меня, того, с какой уверенностью и твердостью я заставлял его отпустить женщину и бросить нож? Вот это здорово! А что же в таком случае так взволновало шоумена Могильного? Получается, он был уверен, что я вручил ему таинственное средство, которое убило Переделко, а уверенность и желание быть смертельно напуганным привели его к настоящей истерике? Великолепно! Выходит, и старый мастер тоже умер не от инфразвука, а из-за больного сердца, да ещё от ожидания -
Скрипка была извлечена из дивана, Володя, торопясь и волнуясь, достал её из футляра, приложил её к подбородку, поднял над струнами смычок, с полминуты все не решался провести им по струнам, наконец отчаянно резанул смычком, потом ещё и еще, очень боясь, что, как и в музее, у него закружится голова, в глазах потемнеет, но чем дольше и громче он играл, тем сильнее убеждался в том, что скрипка не обладает колдовской силой Орланди! Странно, но это обстоятельство не огорчило Володю. Ему совсем не хотелось быть бесстрашным и сильным лишь благодаря оружию, созданному двести пятьдесят лет назад. Он знал, что не стал бы счастливее за счет инфразвука. И ещё Володя чувствовал, что способен быть смелым сам по себе.
В прихожей раздался звонок - это пришел Кошмарик, и у него на лице красовался хорошего сливового цвета фингал под глазом. Смотрел Ленька на Володю диким зверем и на вопрос о том, кто же зажег под его глазом такой фонарь, сразу стал орать:
– А пошел ты со своими вопросами и со всеми своими итальянскими генераторами тоже вали подальше!
Посидев на диване, поприкладывав к синяку мокрую тряпку, Кошмарик успокоился и стал рассказывать:
– Значит, так, выхожу я сегодня на улицу в самом ништяковом расположении духа, курю. А настроение хорошее потому, что при мне мой генератор, и я знаю наверняка - работает он, ведь вчера на Могильном пленку испытали. Ну вот, подходит ко мне парень лет двадцати, спрашивает закурить, а я ему и говорю: "Сигареты, чувак, в шопе продаются, а у меня не шоп". Он возбухнул, я на генератор нажал, он подумал, что я над ним смеюсь, да как засветит! В общем, получи-ка ты свою кассету, Вовчик, и больше я с тобой в инфразвук не играю. Ну, а скрипка твоя как?
– спросил он, увидев лежащую на диване скрипку.
– Тоже не действует, - признался Володя.
– Наверное, только синьор Орланди знал, как этот генератор делать. Какую бы точную копию не создавать, как у него не получится.
– Да, все мечты, выходит, коту под хвост. А я-то думал, мы с тобой уже самыми крутыми мэнами в Питере стали.
– А я стал, - с таинственной улыбкой сказал Володя, зная, что Кошмарик все равно не поймет смысл его слов. И на самом деле - Ленька только махнул рукой: не гони ты, брат, пургу!
– Ты слышал, что вчера на концерте в Малом зале филармонии снова паника случилась. Точь-в-точь как в прошлый раз.
– Да ты что?!
– был искренне поражен Кошмарик.
– Неужели тот самый придурок коллекционер?
– Скорее всего. Наверное, снова кому-то подсунул свою скрипку. С оркестром ему работать проще, не узнаешь, кто там виноват.
– Но для чего он все эти телеги катает? Шизоид, что ли?
– Нет, думаю, вполне нормальный. Только уж очень ему нравится власть свою испытывать над людьми: пришли люди музыкой насладиться, а вот я вам сейчас устрою концертик. Знаешь, я ведь на этом его бзике и хочу сыграть.
– Как же ты сыграешь?
– хмыкнул Кошмарик, снова прикладывая компресс к заплывшему глазу.
– В деталях сам пока не знаю, как поступлю, но скрипку Орланди я у этого коллекционера непременно отниму.
– Ништяк!
– приободрился Ленька.
– Тогда у нас будет настоящий генератор! Тебе помочь?
– Нет, не надо, - сказал Володя, бросив на Кошмарика какой-то печальный взгляд.
Ленька поднялся:
– Ладно, поеду на репетицию. Ты, я вижу, все ещё в обиде на меня. Точно?