Скрипка синьора Орланди
Шрифт:
"Что-то знакомое, только никак не вспомнить, - с болью подумал Володя.
– Нужно обязательно узнать, что это за соната. Мама, наверное, знает..."
* * *
Когда Вероника Мефодьевна
– Ах, это так нобиле, так нобиле, что значит "благородно"! Как благородно, что ты пришел навестить меня, Володя! Не хочешь ли позаниматься документами?
– Очень хочу, - сказал Володя и развязал тесемки принесенной с собой папки. Конверт из вощеной, чуть желтоватой бумаги лег на стол перед Вероникой Мефодьевной.
– Это что такое?
– даже испугалась женщина, но Володя сразу услышал в её восклицании игру и притворство.
– Письмо и чертеж. Я украл их из вашего архива, но они были мне очень нужны...
– О, для чего нужны, не рассказывай. Мне это неинтересно. А впрочем, как-нибудь с удовольствием выслушаю, что с тобой происходило все это время. Ну что... нашел скрипку?
– спросила она совсем уж приглушенным голосом.
– Нашел, - кивнул Володя, - но я... сжег
Женщина сделала вид, что сердится:
– Ну, читала ли я его или нет - не твое дело. Главное - ты принес его назад. Впрочем, я и не сомневалась в этом. Ты ведь чудесный мальчик, умный, но немного... того...
Она покрутила в воздухе рукой, и Володя не понял, что она имела в виду, поднялся, собираясь идти, а Вероника Мефодьевна будто вспомнила:
– Ах да! Скрипку-то нашли!
– Как нашли?
– чуть не лишился языка Володя.
– А так - в фондах! Не пропавшую скрипку, конечно, а другую, ей взамен. Повесили на место и даже прилепили старую этикетку - скрипка Страдивари, великого итальянского мастера. Если и её украдут, то разыщут другую, да и повесят на прежнее место, такие, Володя, нынче времена.
– И женщина вздохнула.
Володя легонько пожал её сухую в морщинах руку, а потом, быстро нагнувшись, поцеловал её и побежал наверх. На душе было легко и очень-очень адажио.