Скриптер
Шрифт:
– Якобы «документальных»…
– …равно как фильмов о сталинской эпохе – всего этого сейчас в избытке. Но ваши имя и фамилия в этих книгах или телепередачах даже ни разу не были упомянуты, как мне кажется!
– Будь иначе, вы бы сейчас говорили с кем-то другим.
– Как вы оказались вообще в ближнем окружении Сталина? И почему он выделил в свое время именно вас? Ведь вы в то время были совсем еще молодым человеком…
– Поговорим об этом в другой раз, – спокойным тоном произнес Хранитель. – Давайте-ка лучше перейдем к нашим насущным
– Как скажете… Я и не рассчитывал, по правде говоря, на вашу откровенность.
– Жду вашего подробного рассказа о ночном сеансе редактуры и утреннем визите в зону к Логинову. Также меня интересуют ваши соображения о текущей миссии «Апостолов» и ваше личное впечатление после сегодняшнего контакта с иезуитом Кваттрочи.
Они продолжили свою прогулку по этому странному, наполненному тишиной, погруженному в зеленовато-серый полусумрак пространству, по дорожкам пустынного леса, где их не могла подслушать ни одна живая душа. Рассказ Павла Алексеевича занял около получаса времени. Авакумов слушал очень внимательно; он лишь изредка прерывал доклад Редактора, задавая уточняющие вопросы.
– Это, конечно, не моя компетенция, – заканчивая, сказал Редактор, – но аквалонцы ведут себя крайне нагло. Я также не совсем понял суть идеи с обращением… с нашей стороны… к процедуре Третейского суда. И, соответственно, с приглашением на нашу территорию иезуита Кваттрочи, наделенного столь обширными полномочиями.
– Вас это тревожит?
Редактор мрачно усмехнулся.
– Знаете, Михаил Андреевич… Иногда я ощущаю себя так, как будто мы проиграли войну и теперь живем под пятой оккупантов.
– Мы проиграли важное сражение, – подал реплику Хранитель, – мы потеряли территории и людей, но мы не проиграли войну.
– Знакомое выражение. Чаще всего оно служит для оправданий. Или же для сокрытия реальных – и весьма прискорбных – фактов.
– Все не так плохо, как вам кажется.
– Да поймите же! Они уже в Москве, и они делают здесь, что хотят!!
– Несколько десятилетий назад обстановка была еще тяжелей, – сказал Авакумов. – Уж поверьте мне на слово, как очевидцу и участнику тех событий. Тем не менее, мы отбились, а затем и выиграли войну. Хотя… здесь существуют разные оценки… не смогли вполне распорядиться добытой столь огромной ценой победой.
Дальнейший их разговор в основном касался личности Логинова.
– Мы за этим молодым человеком, наблюдаем уже несколько лет, – признался Хранитель. – Очень аккуратно, скажу, послеживали… Старались не привлекать к нему стороннего внимания. С его приемными родителями, ныне покойными… или считающимися таковыми, я был знаком лично.
– Вот как? А почему данную инфу не сообщили мне, когда мы разговаривали о Логинове в мой прошлый приезд?
– Эти знания могли вам на тот момент помешать… Настоящие имя и фамилия его вам уже известны?
– Я это выяснил для себя, когда
– Здесь любопытно то, что при изменении его «профиля», его биографии, была произведена замена имени Денис на Даниил…
– Меняя человеческое имя, меняют судьбу?
– Скорее, имеет место попытка затруднить поиск данных о человеке по существующим базам и архивам.
– Похоже, такая цель и ставилась тем, кто внес изменения в скрипт?
– Это лишь одна из возможных целей.
– Могу я задать вопрос?
– Да, конечно.
– О недюжинных способностях Логинова было известно и ранее?
– Отчасти – да. Мы ведь планировали его попробовать в роли стажера в Четвертой редакции.
– Но из-за этого вот ЧП – не успели?
– Не успели, потому что по предварительному графику, как мне доложили, его намеревались ввести в штат ближе к осени. А к тому времени, как вы понимаете, его, действуя исподволь, постепенно и планомерно подготовили бы, открыли бы ему глаза на некоторые процессы и явления.
– Мне это знакомо… – задумчиво сказал Павел Алексеевич. – У меня много схожего, как я понял, в плане биографии с этим молодым человеком.
– Я не сомневался, что и вы обратите внимание на это интересное для нас всех обстоятельство. Многие из его нынешних способностей открылись… или раскрылись… в ходе той метаморфозы, которую этот молодой человек претерпевает уже в нынешнее время.
– Он уже сейчас, думается, способен на многое. Хотя сам этого пока и не понимает.
– Дебют весьма многообещающий… – Хранитель хмыкнул. – Мы сейчас наблюдаем начало некоей цепной реакции. Для нас крайне важно понимать, сможем ли мы контролировать этот процесс? Или же он будет развиваться спонтанно, самопроизвольно, помимо нашего желания, нашей воли? А то и будет управляем нашими «заклятыми друзьями»? Кстати, похожую метаморфозу однажды пережили и вы, не так ли?
– Вам ли это не знать, Хранитель, – Павел Алексеевич горько усмехнулся кончиками губ. – Именно что пережил… это самое верное определение в моем случае.
– Тем не менее, вы тогда сделали свою работу.
– Не уверен… Мне все эти годы кажется, что я сделал тогда что-то не так, что я допустил какую-то ошибку… Не говоря уже о том, что я потерял тогда любимую женщину, а также сопровождавшего меня товарища… Да и сам вернулся едва живой.
– Я уже вам говорил, что мне очень жаль, что все так получилось… Тем более, что в вашем случае нельзя однозначно трактовать произошедшее как ошибку или проигрыш. Вы сделали тогда все возможное. И я вам об этом уже говорил.