Скриптер
Шрифт:
На стене, на одной из секций, мелькнуло нечто темное… Какая-то тень! Послышалось громкое шипение; нечто среднее между звуками, издаваемыми кобрами и шипением – предупреждающим – какой-нибудь кошачьей особи!.. Только в несколько раз громче; да и сам этот звук был таков, что от него у охранника зашевелились волосы на затылке.
Звучно клацнули клыки; затем вновь от ограды донеслись эти жуткие звуки!..
«Кавказец» медленно попятился… А затем и вовсе произошло невиданное: Рамзес, поджав хвост, метнулся прочь от ограды, прочь от застывшего
Геннадий проводил его взглядом, пока пес не исчез за углом ближнего двухэтажного строения. Шипение, сопровождаемое какими-то жутковатыми клацающими звуками, разом стихло. Он вновь повернулся к ограде. На ней, на округлой верхушке каменного столбика сидела… кошка.
Обыкновенная кошка – черного цвета с обычными для этой масти желтовато-изумрудными глазами.
– Дурдом… – пробормотал охранник. – Проклятое место! Здесь даже у собак крыша едет!..
В наступившей тишине послышался негромкий шорох. Скрипнули деревянные доски; две из них на глазах у оторопевшего охранника – разошлись, образовав щель. Геннадий хотел включить фонарик, посветить им, но передумал: по другую сторону забора стоит уличный фонарь, поэтому недостатка в освещении не было.
В проеме показалась нога в старом стоптанном ботинке. Затем рука с коротко обломанной или обрезанной розой… А потом стал виден и весь этот протиснувшийся через дыру в больничном заборе человечек, одетый в мешковатый плащ и нелепую розовую дамскую шляпку с завязанными под подбородком лентами.
– Привет! – сказало существо в шляпке. – Тебя зовут… Геннадий? Я так и знала, что ты придешь меня сюда встретить!
– А ну ста-аять! – каким-то ломким чужим голосом крикнул охранник. – Здесь закрытая территория! Имею право применить оружие!!
Он вытащил из кобуры свой штатный ИЖ-72.
– Лицом к стене! Кто такой?! Зачем сюда залез?!
– Да ладно тебе, – бомжевидное существо женского пола в шляпке подошло к нему вплотную. – Не напрягайся так, это вредно для психики! – Она ловко всунула в дуло направленного на нее пистолета коротко обрезанный цветок. – Это тебе, Гена!
– Сейчас отведу тебя на КПП, – процедил охранник. – Вызовем наряд, сдадим тебя полицаям! Ночь проведешь в обезьяннике.
– Нет, Гена, не получится у вас сдать меня полиции. Да и не приедут они на ваш вызов… Потому что вызывать вы их этой ночью – не будете. Уж поверь мне на слово: я знаю, что говорю.
– Откуда знаешь? – удивился охранник (он удивлялся, в числе прочего, и собственному поведению, тому, что с ним происходило здесь и сейчас). – И почему я должен тебе верить?
– Работа у меня такая – прорицать будущее, – сказало существо. – Я, конечно, не вот чтоб знаю всё и про всех. Но то, что мне нужно, я знаю, будь уверен!
– Например?
– Гена, ну я же уже все объяснила!.. Ладно, давай еще раз! Я знаю то, что еще не случилось, но обязательно – непременно! – произойдет.
– Как бы наперед знаешь?
– Вот именно! Поэтому и про
– Хм… А зачем ты полезла через дырку? – продолжая дивиться тупости своего поведения и нелепости задаваемых им вопросов, спросил охранник. – Ты знаешь хоть, куда ты попала? Это – психиатрическая клиника!
– Знаю, Гена, как не знать. Я ведь числюсь пациентом этого дурдома.
– А-а… вон оно что, – у охранника несколько отлегло от души. – А я подумал, что ты того… бомжиха какая?!
Он вернул пистолет в кобуру. Цветок, который презентовало ему это существо, Геннадий вначале хотел выкинуть. Но затем, – неожиданно для себя – сунул его в нагрудный кармашек служебной куртки, так, чтобы был виден желтовато-кремового цвета бутон цветка.
– Так и это верно, – сказала странная особа в лохмотьях. – Я человек без определенного места жительства. В дурдоме вашем, кстати, мне не понравилось…
– А чего так?
– Как будто сам не знаешь!.. Кормежка тут у вас отвратительная… экономите на больных! Белье месяцами не меняете! За любую провинность, убойная доза аминазина! Или галоперидола, или еще какой-нибудь дряни! Врачи и медперсонал поголовно берут взятки! Продолжать?
– Ну дык… я тут ни при чем! – почему-то стал оправдываться Геннадий. – Я это… в охране работаю.
На охранника внимательно смотрел ее единственный, с желтовато-зеленым, как у кошки, зрачком глаз. Вторая глазница была закрыта чем-то, какой-то повязкой или тряпицей…
– Жутковато тут у вас, Гена! А больным… среди которых и правда есть больные люди, хотя их не больше, чем снаружи… надо создавать для их излечения комфортные условия! За ними нужен особый уход; лечить их нужно, прежде всего, добрым словом и лаской.
– Не, я в этом ничего не понимаю!.. А зачем ты вернулась сюда, если тут так плохо?
– Вернулась… потому что людям пообещала! А так я планирую уже в самом скором времени свалить от вас в какое-нибудь другое место!
Она обернулась; протянула руку к сидящей на заборе кошке. Когда та перебралась к ней на руки, ласково погладила кошку по блестящей шерстке.
– Лиза не любит крупных собак. Как зовут вашего песика, Геннадий?
– Рамзес, – пробормотал охранник. – Где это видано, чтобы здоровенный «кавказец» бегал от кого-либо?! Это же был не пес, а чисто… отмороз!..
Существо в розовой шляпке опустило кошку на землю. Та, выгнув спинку, потерлась о стоптанные башмаки. Потом потрусила по дорожке; спустя короткое время она и вовсе пропала с глаз, растворилась в темноте.
– Надо будет сказать, чтобы заколотили эту дыру в заборе, – пробормотал охранник. – Если есть ограда, если она, эта ограда, разделяет что-то или кого-то, то в ней не должно быть никаких лазеек!
Особа в розовой шляпке, следовавшая впереди его по дорожке, чуть замедлила ход.