Скромница из царских покоев
Шрифт:
– Розалия Станиславовна, я говорю правду.
– Детский лепет.
– Хорошо, пусть Поля действительно спала на полу и я ее не заметила.
– Уже лучше.
– Но куда делась лужа?
– Тебе померещилось.
Катка резко развернулась.
– Спокойной ночи.
– Выпей валерьянки, истеричка!
Распластавшись на кровати, Ката обкусывала губы, пытаясь разгадать этот странный, требующий повышенной сосредоточенности ребус.
Когда створки лифта
Подойдя к двери Колпаковых, бабуля обернулась и, встретившись взглядом с Копейкиной, тихо спросила:
– Ищете кого?
Катка указала на обитую бежевым кожзаменителем дверь.
– К Колпаковым я. А вы, наверное, мама Игната или Анастасии?
– Тетя я Настюшкина.
– Сама Настя дома?
– Дома-то дома, да толку от этого чуть. Лежит в постели, ни на что не реагирует. Утром врачи снова приезжали. Уколы сделали, сказали, что Настенка заснет, а она ни в какую. Лежит, как покойник. Вторые сутки во рту маковой росинки не было. Отказывается есть, с трудом пить ее заставляю.
– А что случилось?
– Овдовела моя Настенка. Два дня назад. Мужа ее, Игната, в этой самой квартирке убили. Да, в ванной комнате смерть свою нашел. Завтра похороны, а Настюшка словно кукла тряпичная. Ума не приложу, как на кладбище выстоит.
Пенсионерка поставила на пол ведро и зашептала:
– Вы кем Насте приходитесь? Знакомая?
– Не совсем…
– Пройдите в квартиру, – не дослушала старушка. – Настя в спальне. Может, при виде вас она хоть заговорит. Идите, идите, не стесняйтесь. Обувь снимать не надо.
Копейкина толкнула дверь. Анастасия лежала на кровати с открытыми глазами. Взгляд отрешенный, неживой – пугающий.
Появление Катки осталось незамеченным.
Тетка Колпаковой присела на стул.
– Настюшка, посмотри, кто к тебе пришел. Ну поверни головку влево, доченька.
Анастасия продолжала лежать неподвижно.
– Как вас зовут? – спросила пенсионерка.
– Катарина.
– Насть, ты помнишь Катарину? Эй, Настасья… – Внезапно пожилая женщина встала и быстро вышла в коридор. – Не могу. Сердце кровью обливается. Скорей бы все прошло. У меня самой здоровьечко не ахти, держусь, так сказать, на честном слове.
Катка попросила разрешения побыть с Настей наедине.
– Посиди, поговори с ней. Ей очень нужна поддержка.
Легко сказать – поговори. Каким образом общаться с человеком, который закрылся в своей раковине и никого не хочет пускать внутрь. Но попытка не пытка. Копейкина дотронулась до плеча Колпаковой.
– Настя, вы меня не знаете, хотя у нас с вами был общий знакомый.
Ноль эмоций.
– Я подруга Натальи, женщины, которая должна была стать женой Казимира Денисова.
Анастасия
– Вы меня слышали?
– Казимир умер первым, – прошелестела Колпакова.
– Возможно, мои слова покажутся вам бредом, но я провожу частное расследование. Хочу докопаться до истины и узнать, кто убил Денисова.
Настя зашевелилась. С нее словно слетели колдовские чары. Если еще минуту назад она напоминала статую, то сейчас, занервничав, начала подниматься.
– Не стоит вставать, лежите.
– Расследуете убийство? – вопрошала она, вцепившись в рукав Копейкиной. – Убийство? Игната убили вторым. Казик первый, мой Игнат второй. Теперь моя очередь.
– Настя, о чем вы говорите?
– Это страшно, очень страшно. Не знаешь, откуда ждать смерть. Она может незаметно подкрасться сзади и коснуться тебя в самый неожиданный момент. Казик был первый, Игнат второй. Я умру третья.
Катарина не на шутку испугалась. Похоже, у Колпаковой от перенесенного стресса помутился рассудок. Иначе как объяснить ее невнятное бормотание про собственную смерть.
– Настя, посмотрите на мою руку. Что я держу?
– Ключи.
– Правильно. А сколько их в связке?
– Три.
– Посмотрите на мое лицо, что я делаю?
– Подмигиваете мне. Зачем вы подмигиваете?
– Хотела удостовериться в вашей вменяемости.
– Я не сумасшедшая.
– Почему тогда утверждаете, что скоро умрете?
– Меня убьют!
– Кто?
– Тот, кто убил Казика и Игната. Не спрашивайте меня больше ни о чем. Я устала и ослабла. Давайте встретимся через несколько дней. Вы согласны?
У Копейкиной не было другого выбора.
– Я приеду, – сказала она. – Приеду в следующее воскресенье.
– Буду ждать. Я все вам расскажу. И вы поймете, что мне недолго осталось ходить по белу свету.
Четыре дня до воскресенья показались Катке самыми длинными. Раздражаясь по малейшему поводу, она слонялась по коттеджу, не зная, чем себя занять, дабы времечко до выходных пролетело как можно быстрее. В субботу вечером Копейкина завела будильник на шесть утра. Ожидание выжало все соки, поэтому, наплевав на приличия, Катка звонила в дверь Колпаковой без четверти семь.
– Извините, что приехала рано, но я больше не могла ждать.
– Проходите. – Настя посторонилась. – Я не спала. Ночью бродила по квартире и вздрагивала от малейшего шороха.
Сегодня Настя выглядела немного бодрее. Несмотря на осунувшееся лицо и воспаленные глаза, она, по крайней мере, обрела способность четко излагать мысли и уже не напоминала помешавшуюся от горя вдову.
Прежде чем задать главный вопрос, Ката спросила, помнит ли Настя их последний разговор.
– Конечно, помню.
– Вы говорили странные вещи. Называли Казимира первым, Игната вторым, а себя…