Скрытая одержимость

Массери С.

Я помню, как стоял на пороге комнаты моего брата, понимая, что он уже получил желаемое. Как был зол, представляя Уиллоу, засыпающую с его спермой между ног или на губах. Даже сейчас меня не покидают мысли о звуках, которые она издавала, когда он трахал ее. Они проникали через стену, разделяющую наши комнаты, и не давали мне покоя.

Но теперь Уиллоу больше не является для меня запретным плодом или девушкой моего брата. Она моя, и я могу ее получить. Я не хочу, чтобы звуки, которые она издавала, находясь под Ноксом, продолжали звучать у меня в голове. Хочу сам решать, будет ли она кричать или хранить молчание. Я жажду получить от нее больше, чем когда-либо просил мой брат.

Поэтому я решаю изменить свой маршрут и направляюсь не к хоккейному дому, а прямо к Уиллоу. Открыв дверь в подъезд, я

быстро взбегаю по ступенькам и останавливаюсь перед дверью ее квартиры, прислушиваясь к тому, что происходит внутри. Однако в квартире царит тишина, в точности такая же, как я слышал по телефону. Ключ, который мне дала девушка, легко входит в замок и поворачивается. Раздается щелчок, а затем я медленно распахиваю дверь, переступаю порог и ставлю рядом с ним сумку.

В квартире пахнет свежестью. Через одно из приоткрытых окон в гостиной в комнату врывается холодный зимний воздух. Он колышет занавески, которые задевают растения в горшках. Должно быть, Уиллоу старалась избавиться от запаха отбеливателя. На плите стоит незажженная свеча, от которой исходит аромат свежих яблок. Воск свечи еще теплый и мягкий, что свидетельствует о том, что Уиллоу очень заботится о том, как выглядит ее квартира, даже если она напоминает точную копию дизайнерского интерьера из Пинтерест [5] .

5

Pinterest – социальный интернет-сервис, фотохостинг, позволяющий пользователям добавлять в режиме онлайн изображения, помещать их в тематические коллекции и делиться ими с другими пользователями.

Подойдя к плите, я окунаю палец в воск и направляюсь в спальню. Дверь в комнату открыта, и на мгновение я замираю на пороге, любуясь спящей Уиллоу. Она укрыта одеялом, ее рука покоится под подбородком, губы слегка приоткрыты, а волосы раскинулись по подушке. На прикроватной тумбочке стоит пустой стакан.

«Сейчас все иначе», – убеждаю я себя.

Однако воспоминание охватывает меня с головой, сильнее, чем когда-либо прежде. И мне не остается ничего другого, кроме как заново пережить то, что так сильно меня взволновало.

Глаза Уиллоу закрыты, но слезы продолжают струиться по лицу и дыхание становится все тяжелее. Мне неоднократно доводилось наблюдать, как она проливает слезы из-за моего брата, и всякий раз, когда это происходит, я ощущаю полную беспомощность. Не в силах ни подойти к ней, ни уйти, я застреваю в состоянии неопределенности, больше похожем на ад.

Он оставил ее здесь одну. Уложил в постель, как ребенка, и ушел, пока она спала.

Уиллоу переворачивается на спину, и в свете уличного фонаря на ее щеках видны дорожки от слез. Она лежит на его подушке, укрытая его простынями, и тихо плачет во сне. Возможно, она знает, что он оставил ее, чтобы пойти в бар, и это вызывает у нее печаль. Даже во сне она осознает его ошибки. На моем телефоне, переведенном в беззвучный режим, появляется текстовое сообщение, и я быстро бросаю на него взгляд. В сообщении мой брат просит меня встретиться с ним в «Хэйвене», однако я чувствую, как ноги словно прилипают к земле, и, спрятав телефон обратно в карман, не могу пошевелиться. Если я сейчас пойду с ним выпить, то дело закончится дракой. Но только не с Ноксом, только не с ним! Конечно, кто-нибудь обязательно скажет что-то не то, я выпью лишнего и проснусь с окровавленными костяшками и подбитым глазом.

К черту все это!

Я сжимаю челюсти и скрещиваю руки на груди, оставаясь в неподвижном состоянии, пока Уиллоу не успокоится. Но как только ее дыхание выравнивается и она погружается в глубокий сон, я подхожу к кровати. Давайте не будем обсуждать, почему я, как одержимый, наблюдаю за ней. Возможно, я действительно потерял рассудок, раз продолжаю стремиться к встречам с ней, несмотря на осознание того, что это неправильно.

Уиллоу великолепна, даже несмотря на боль, которую ей причиняют. А в последнее

время мне кажется, что она испытывает боль постоянно.

– Нокс… – шепчет она, приближаясь ко мне и протягивая руку.

Я презираю себя за то, что подхожу к ней, но ничего не могу с собой поделать. Что-то в ней притягивает меня, и как только ее пальцы смыкаются на моем запястье, моя неуверенность исчезает.

Уиллоу не открывает глаз, но тянет меня к себе на кровать. Я сажусь рядом, и ее рука, сжимающая мою, становится достаточным стимулом, чтобы я не отстранялся. Матрас прогибается под нашим весом, и, словно почувствовав это во сне, Уиллоу прижимается ко мне еще сильнее. Мне хочется сорвать с нее одеяло и исследовать каждый сантиметр ее тела. Но никогда прежде я не чувствовал себя настолько близко и одновременно настолько далеко от того, чтобы сделать первый шаг.

– Извини, – произносит она, и я ощущаю, как внутри меня зарождается сомнение. – Я люблю тебя.

Мое сердце замирает.

Она не может говорить серьезно, ведь она еще не признавалась ему в любви.

Некоторое время я просто смотрю на нее, полностью забывая о том, что она приняла меня за Нокса. Я не протягиваю руку и не касаюсь ее, но и не встаю с кровати. Мир вокруг меня словно рушится, и я сгораю от осознания того, что занял второе место. Нет, это не так. Я даже не участвую в этой чертовой игре, хотя мой брат уже не в первый раз одерживает надо мной верх.

– Нет, пока не любишь, – шепчу я ей, – но обязательно полюбишь.

Я встряхиваю головой, чтобы избавиться от назойливого шума в ушах, вызванного ее словами и моим обещанием. Мои родители всегда учили нас ценить и уважать каждое слово, данное другому человеку.

Чем ближе я подхожу к кровати, тем сильнее ощущаю аромат Уиллоу. Мне хочется сорвать с нее одежду и прижаться к телу, чтобы почувствовать исходящее от нее тепло. Но для человека с замерзшей душой это желание неосуществимо.

Но она сама все делает за меня: переворачивается на спину и сбрасывает одеяло, открывая моему взору свой живот, трусики и невероятно длинные ноги. В тусклом свете, проникающем через окно, я не могу решить, на чем мне сосредоточиться в первую очередь. Я сжимаю зубы, приказывая себе уйти, но мой член начинает твердеть. Кажется, у него свои планы. Он словно стремится оказаться внутри нее.

Черт, я бы мог это сделать.

Однако, зная, что она еще не готова к этому, я отворачиваюсь и провожу ладонью по своему возбужденному члену через джинсы. К сожалению, это не приносит желаемого облегчения, и, прежде чем до меня доходит, что, черт возьми, я собираюсь сделать, моя рука уже тянется к пуговице и молнии. Я раздеваюсь в ее комнате и мастурбирую, мысленно ругая себя за то, что не могу сдержаться, а затем поворачиваюсь к ней лицом и замедляю свои движения. Это позволяет мне продлить удовольствие, пока мои мышцы не начинают дрожать от напряжения. Я останавливаюсь, осознавая, что обманываю самого себя, и провожу пальцем по щели на своем члене, собирая смазку. Затем я подхожу на один дюйм ближе к кровати Уиллоу и касаюсь ее горла, вспоминая, как сегодня она уже сглатывала под моей ладонью, а ее пульс напоминал биение сердца колибри. Затем я убираю руку от ее шеи и провожу пальцем, который еще хранит влагу от моего возбуждения, по ее губам. Уиллоу открывает рот, словно собираясь облизать мой палец, и я издаю тихий стон, наблюдая за этим зрелищем. Я стою неподвижно, не зная, как реагировать на происходящее.

Наконец, полный решимости, я отхожу от ее кровати и застегиваю джинсы, стараясь скрыть свое возбуждение. В следующий раз, придя сюда, я получу желаемое. Я погружусь в нее настолько глубоко, что у нее не останется другого выбора, кроме как принять меня. А пока этого не произошло, я хочу, чтобы она думала только обо мне – когда бодрствует, спит или, черт возьми, мечтает.

Я хочу, чтобы она стремилась ко мне, чтобы ей хотелось чувствовать мой запах, видеть мою улыбку, в которой она так нуждается, и ощущать мои прикосновения.