Скрытая ярость

Гарвуд Джулия

Вымыв голову и уложив волосы феном, Кейт перешла к вечерним косметическим процедурам, но все это время мысль о раненом плече Дилана не давала ей покоя. Переоделась в короткий халат. Прежде чем уступить ванную, прибрала за собой – этот аккуратист умер бы на месте, найди он в раковине хоть один волосок. И вышла.

– Твоя очередь.

Дилан оглядел ее, задержав взгляд на ногах. Она ощутила, что нервно облизывает губы, и плотно их сжала. Опять эта нервозность! Теперь-то с чего? Они ведь уже переспали! Он видел голой

ее, она его. Ничего нового не предвидится.

Совершенно голый Дилан. Кейт судорожно сглотнула. Не надо вспоминать! Надо лечь, натянуть одеяло повыше, закрыть глаза и спать.

Дилан пошел к раскрытой двери ванной, но вдруг повернул и остановился напротив, слишком близко. Взял ее за плечи и привлек к себе. Она не противилась – не нашла в себе сил. Сейчас он начнет ее целовать, и это не кончится добром... надо бы положить этому конец...

Кейт запрокинула голову и приоткрыла губы. Ничего не случилось.

– Что это значит?!

– Хотел посмотреть, как твои синяки. – Дилан склонился еще ниже, овеяв ее теплом дыхания. – Похоже, основной уже бледнеет.

Кейт высвободилась и отступила, чувствуя себя полной идиоткой.

– И не так болит, – буркнула, чтобы что-то сказать. После такого позорища оставалось только зарыться под одеяло.

– Постой, я не закончил, – сказал Дилан, видя, что она вот-вот бросится прочь.

И вот тут, сразу и опять совсем внезапно, он поцеловал ее. Губы только соприкоснулись, но этого было довольно. Возбуждение пронзило Кейт, как электрический разряд. Захотелось еще, и больше, и всего, что уже было и что она так отчаянно пыталась забыть.

– Ты опять со своими поцелуями?! Может, хватит уже?

– Почему? – с простодушным видом спросил Дилан. – Не нравится? Ничего удивительного. Я и сам терпеть не могу чмоканье.

Не дав времени себя отбрить, он привлек ее теснее и на этот раз взялся за дело не шутя. Невозможно было оставить без ответа поцелуй, настолько горячий и страстный. Здравый смысл, должно быть, понял это и умолк, уступив инициативу плоти.

– Ну как? – спросил Дилан, отстранившись. – Надеюсь, все в порядке? Если нет, я удвою усилия.

– Нет, нет, все в порядке... то есть я хочу сказать, безобразие! Что ты себе позволяешь?!

– Ничего особенного. Поцелуй обыкновенный, в меру пылкий. Это делается так: открываешь рот, втягиваешь губы, а языком...

– Ох, ради Бога! Я не просила вдаваться в детали! Вопрос стоял так: как ты смеешь так себя вести?!

– Так чинно и благопристойно? Понимаю. У меня у самого это уже навязло в зубах. Хочется взять с места в карьер, правда? Однако условности, правила хорошего тона и прочее...

– Возмутительно!

– В самом деле. Но я что-нибудь придумаю, дай срок.

Осталось только беспомощно наблюдать, как за ним закрывается дверь ванной. Раздуть в себе гнев решительно

не получалось, губы так и норовили растянуться в улыбке. Да, но как же самосохранение? Страх остаться ни с чем, кроме шрамов на душе? С улыбкой на устах как раз и налетишь на неприятности, а гнев... за гневом можно спрятаться от правды.

Кейт вздрогнула. От какой еще правды?

Ноги вдруг ослабели, колени начали подкашиваться. Она присела на край кровати. Откинулась на подушки, поддаваясь настойчивой потребности быть хоть однажды до конца честной с самой собой.

Улыбка все-таки затеплилась на губах. Удивительно, сколько всего приходит в голову, когда дашь себе волю. Какие яркие картины встают перед мысленным взором! Они далеко не все про постель.

Вот, к примеру, Дилан, распекающий их всех за беззаботность. Он был так убедителен в своих нотациях! Может, потому, что принял их незащищенность близко к сердцу.

И между прочим, ее безопасность тоже. Вообще он очень заботливый и душевный. Когда в тот раз она рыдала у него на плече, он держал ее так бережно... так нежно...

С чего она взяла, что он одноплановый и эгоист? С того, что вечно ее поддразнивал? В этом не было ничего обидного.

Сильный, самоуверенный, красивый Дилан, которому к тому же не чужда нежность. Умеет и сказать, и выслушать. А как целует! Как занимается любовью!

Ну вот, приехали... Она по уши влюблена. И когда только успела?

Еще не произнесенные вслух, эти слова ошеломляли. Не столько радовали, сколько пугали. Когда это случилось? Никакой психоанализ не поможет назвать точную дату. Скажем, это произошло где-то в пути. Зачем? Что, во всем мире больше никого не нашлось, кроме мистера Ловеласа?

Кейт прикусила губу, чтобы не застонать. Момент истины вышел напряженный, под стать остальному дню. Хорошо хоть она не рвет на себе волосы и не носится по отелю с дикими воплями. Радости от такой истины никакой. Надо спятить, чтобы так глупо влипнуть.

Чисто автоматически Кейт схватилась за сотовый с намерением позвонить Джордан и поплакаться ей в жилетку. Так бывало всегда, но времена изменились. Жилетка Джордан больше не для нее, да и вообще ничья на данный момент, потому что звонить запрещается. Из осторожности. Остается заниматься самоедством в мертвом молчании.

Кейт положила на лицо подушку и изо всех сил прижала руками.

– Ты что, решила сама себя придушить?

С невольным истерическим смешком она уселась в постели.

– Так лучше думается.

На Дилане были только шорты, да и на тех пуговица не застегнута, отчего они съехали низко на бедра, открывая плоский мускулистый живот почти до неприличия. Это было самое эротическое шоу, какое только приходилось видеть Кейт. Разглядывать было неловко, посмотреть в глаза страшно – вдруг поймет, что с ней творится.