Скрытые чувства
Шрифт:
Зато сработали внутренние биоритмы, и я проснулась как обычно. Умылась, оделась и сразу же прибежала к Фелисе. Как ни странно, с Ладиславом нигде не столкнулась. Наверное, потому что решила, что не стану его избегать и пытаться слиться со стенами. В конце концов, мне краснеть и бледнеть не за что! Переосмыслив свое решение утром, я мысленно себя похвалила.
Ты, Лили, во всем права!
Вот только, открыв холодильник в поисках фруктов, я натолкнулась на ярко-бирюзовую корзиночку, доверху наполненную разноцветными ягодами, горку которых украшала серебристая именная карточка.
Жирненько так выгравировано, чтобы видно было наверняка.
Уставившись на эту надпись, я зависла.
Это еще что?
Это мне?
Но…
От кого — понятно. Вряд ли от Эммета и уж точно не от Майи. Но зачем? Подарок?
Вспомнились вчерашние слова Ладислава о том, что он не отступится, и все сразу встало на свои места.
Значит, Берговиц решил меня подкупить или, вернее сказать, соблазнить моими любимыми ягодами. Откуда только узнал? Заметил, что добавляю сушеные в ячу?
Хотя какая мне разница! Их не стоит брать. Я почти закрыла дверцу, но тут же открыла ее вновь. Нужно убрать карточку, чтобы никто не узнал, что ягоды для меня. Потянулась к ней и чуть не подпрыгнула от писка холодильника, возвещающего: «Бери уже, что хотела, женщина, и вали отсюда. Мне жарко».
Поэтому я все-таки подхватила корзинку, которая по весу оказалась совсем не легкой, и решила, что ничего страшного не случится, если я сделаю ягодные смеси для нас с Фелисой.
А карточку выбросила.
Босс ягодный смузи и тосты с маслом оценила. Но потом мне с трудом удалось уговорить ее выйти из дома: Фелиса заявила, что вдохновение — для слабаков, и хотела продолжать корпеть над чистыми листами. Я же настояла на прогулке, точнее, на том, чтобы съездить за моими вещами. Заодно пообещала ей показать собственные эскизы. Думаю, именно это обещание и заставило девочку согласиться.
Отвез нас Эммет (чему я была несказанно рада, потому что искренне опасалась, что из-за вчерашней истории его могут уволить или отстранить). Моя квартирка была скромной, по меркам роскоши, в которой жила Фелиса, что уж говорить — даже гостевая спальня в доме Берговица была больше! Ее истинные чувства оставались для меня загадкой, я по-прежнему будто находилась под не пропускающим ничьи эмоции колпаком, но девчонка рассматривала мое жилище с интересом и ни разу не поморщилась. Особенно ее впечатлили фотообои во всю стену.
— Любишь этот вид? — спросила она.
— Очень, — призналась я, складывая в спортивную сумку все самое необходимое: нижнее белье, небольшую косметичку с ванными принадлежностями, зарядное устройство. Из одежды решила взять джинсы и свитера на смену. В условиях дефицита времени не до модных образов. — Он меня вдохновляет.
— А мне нравится Ларийский квартал. В нем очень крутой южный колорит. Была там?
— Да, в той части города необычные дома.
— Самые необычные дома на Западной набережной! Там, где сохранилась
— Кружевные дома. — Я улыбнулась, вспомнив о немного сказочных зданиях, которые киронцы строили триста-четыреста лет назад. Они были из синего камня, а их крыши и балконы украшали белоснежные каменные кружева.
Кажется, я догадываюсь, чем вдохновлялась Фелиса, когда придумывала свою коллекцию.
Я подхватила со столика толстый блокнот для рисования и вручила боссу:
— Первые страницы. Посмотри.
Фелиса его распахнула, а я затаила дыхание. Сейчас искренне жалела, что ничего не чувствую. Потому что мне действительно захотелось, чтобы мои дизайнерские потуги оценили. Раньше я считала, что без дара хорошо, а когда потеряла его, в груди стало пусто.
Босс листала эскизы долго. Иногда у нее расширялись глаза, иногда она хмурилась и кусала нижнюю губу, но рассматривала молча. И это до лакшаков нервировало, я даже собиралась медленно, то и дело оглядываясь на девчонку.
— Ты где-то этому училась? — наконец-то спросила она.
— Шить меня учила мама, а рисовать… Карандашные наброски мне не слишком хорошо даются.
— Ошибаешься, — возразила Фелиса. — Это очень-очень круто, Лили!
— Круто?
— Говорю же, что да.
Мои щеки запылали от похвалы, а в груди словно взошло маленькое теплое солнце.
— Спасибо. — Кивком указала на шкаф. — У меня есть пара незаконченных костюмов…
Глаза девчонки фанатично заблестели.
— Показывай!
Следующие полчаса мы провели, разбирая придуманные мною наряды. Фелиса посоветовала, как можно доработать несколько моделей, а что лучше убрать. Как ни странно, даже не раскритиковала.
— Я могу отдать тебе, — предложила я. — Доделаем остальное и представим на показе.
Но девочка сдвинула брови на переносице.
— Нет, — отрезала она. — Это не моя коллекция, а твоя. Чем я тогда лучше Летиции? Тем более что эта коллекция больше подходит для женщин, а я создаю молодежную одежду.
От спора нас отвлекла трель звонка, и я пошла открывать дверь. Эммет, что ли, нас заждался? Но на пороге стоял Нат.
Несмотря на все медицинские процедуры, столкновение с Марпичем за ночь не прошло бесследно: мой красавец-братец теперь щеголял подбитым глазом и синевато-красной скулой.
— Хорошо, что ты дома, — вместо приветствия заявил он. — Надо поговорить.
— Надо, — согласилась я. — Извини, что из-за меня тебе досталось.
Нат сжал кулаки:
— Не из-за тебя, а из-за этой девчонки! Она самая натуральная лакшица.
— Эй-эй, полегче! — остановила я его. — Я не одна.
— Она здесь?!
Именно этот момент выбрала Фелиса, чтобы появиться в холле. Судя по побледневшему лицу и сцепленным пальцам, про лакшицу она прекрасно расслышала.
— Привет, Натан, — тихо сказала она и прошмыгнула мимо братца к выходу. — Лили, я подожду в машине.
Она вышла, а я бросила на Ната суровый взгляд. По крайней мере сдвинула брови по максимуму.
— Ты зачем ее обидел?
— Я не хотел, — пробурчало это недоразумение.