Скрытые долины

Бакулин Алексей Анатольевич

Часа два мы сидели вдвоём с усатым, а Паша между тем метался по городу, пытаясь найти Ньюкантри. Усатый молчал и не двигался, — мне даже показалось, что он медитирует. Я пошёл в ванную, осмотрел себя в зеркало: картина оказалась не слишком устрашающей, — синяки расползлись в основном по груди и по плечам. Из ванной я услышал, как усатый говорит с Пашей по телефону:

— Хорошо, хорошо! …А у жены проверил? Что она говорит? С кем ушёл? И больше не появлялся? А сама-то она как реагирует? Плачет? По-настоящему плачет, не притворяется? Ну, допустим… Тогда всё, — приезжайте ко мне.

Я вошёл в комнату. Гость

взглянул на меня и изобразил улыбку:

— Хорошие новости для вас. Новосёлова нигде не нашли, а ваша жена… Ваша бывшая жена утверждает, что он ушёл от неё, — убежал к другой женщине. И сделал это как всегда самым беспардонным образом, так что вашу Татьяну чуть удар не хватил. В общем, видимо, вы сказали правду. Он нашёл себе новую любовь и исчез с нею из города.

— Какую любовь?.. — пробормотал я, совершенно ошеломлённый. — А Таня?

В самом деле: Новосёлов ни про какую новую любовь мне сегодня не рассказывал, — наоборот, хвалил Таньку, насмехался надо мной за то, что я не смог её удержать…

— Да плевал он на вашу Таню! — улыбнулся пришелец. — Не думаю, что по этому поводу следует переживать. Во всяком случае, путь к вашей жене снова открыт для вас. К тому же это сообщение было последним камушком на ваши весы: чаша окончательно склонилась в вашу пользу. Разрешите теперь откланяться. Простите за некоторое беспокойство, которые мы вам доставили.

— Подождите… — сказал я неожиданно для себя самого… — Раз уж такое дело, раз уж я так глубоко влез в ваши разборки… Может быть, вы объясните мне, в чём Новосёлов провинился перед вами?

— Да не перед нами, — вздохнул гость. — Не перед нами… Он, можно сказать, затронул глубинные струны мироздания… М-да… Влез туда, куда его поросячьему рылу не стоило влезать… Туда и людей почище его отнюдь не допускают… Знаете такие плакатики: «Не влезай, убьёт!» Они ведь не только на линии высоковольтных передач бывают… Их иногда сама природа вешает на некоторые свои порождения… Вот, вы, наверное думаете, что мы такие уж свирепые бандиты, киллеры, душегубы? Нет, Сергей Владимирович, нет… Мы люди спокойные, люди в основном умственного труда, любящие порядок и гармонию. Мы уважаем все законы: от Уголовного Кодекса до самых тайных законов вселенной, — и мы не любим, когда эти законы нарушают. Но если уголовные преступления — не наша печаль, то законы иного порядка некому защитить, кроме нас, — вот какая штука. У нас есть определённый опыт в таких делах, и мы не миндальничаем… Закон есть закон! И если вдруг вам случится снова увидеть Новосёлова, — не премините позвонить мне. Поверьте, это важно. Телефончик помните? Ну, так я ещё раз прошу прощения за проникновение в ваш дом таким не благородным образом… Всего доброго.

Больше я его не видел.

Я остался сидеть в темноте, размышляя: можно верить этому человеку или нет? Что, если он не ушёл? Что если он и его друзья притаились и теперь следят за всеми моими перемещениями? Как быть? Неужели придётся держать Новосёлова у Кости ещё несколько дней? Но ведь нужно будет предупредить Костю о таком счастье, — а как это сделать? Вдруг телефон прослушивается?

В конце концов я решил: нет, нет и ещё раз нет! Таиться не буду, ждать ничего не буду: завтра же выпроваживаю Ньюкантри из города, и ставлю на этой истории точку, — довольно с меня! И будь что будет! Дрожать ещё несколько дней я не

хочу. И ещё: что-то мне подсказывало, что никакой слежки мой гость не устроит. Он поверил мне, — я чувствовал это, всей душой чувствовал… Главное, чтобы Новосёлов выкатился из города пораньше, — смогу ли я добиться этого?

Мне вдруг захотелось позвонить Татьяне, — просто так, поболтать. Я соскучился. Какая мне разница, что было у неё с Олегом! А что у неё было с Васей? — уж никак не меньше того… Не в моём положении предаваться ревности… К тому же, любопытно было бы узнать, что за фортель выкинул вчера Новосёлов, — неужели действительно переметнулся к очередной зазнобе? Что ж, возможно… Олежка мог сделать это по разным причинам: во-первых, новая дама могла действительно понравиться ему сверх всякой меры; во-вторых, в нём могла заговорить обычная его подлость, которая требует подпитки, не интересуясь никакой целесообразностью; и в-третьих, Ньюкантри, как человек беспредельно простодушный, мог и не догадаться, что волочаясь за новой дамой он тем самым оскорбляет старую, — что, мол тут такого, я же только на минуточку…

Было бы любопытно выяснить, какой из этих вариантов сработал, и было бы очень здорово услышать танин голос, — но я подумал, и не стал ей звонить. Нет, не надо. Пусть всё закончится. Пусть эту спящую красавицу будит кто-нибудь другой, — а если её уже разбудил Новосёлов, то и мне там и вовсе делать нечего. Что ж, сказочный принц поцеловал королевну, — она медленно, со сладкой улыбкой раскрыла глаза, не спеша потянулась навстречу своему избавителю… А принц уже ухлёстывал за случайно подвернувшейся ведьмой. В сказках такого не бывает, но мы-то не в сказке живём!

Нет, пусть моя любовь к Татьяне закончится. Я никогда больше не позвоню ни в дверь её, ни по телефону; пусть половина моей жизни испарится, пусть этот «Титаник» уйдёт под воду, пусть я начну всё с начала. Не знаю, был ли у меня шанс вернуть прежние времена, но сейчас его точно нет и нужно смириться с этим. Попробуем переквалифицироваться в управдомы, попробуем-ка вот что: закрутим любовь с этой маленькой Надеждой, — кажется, там мои ставки достаточно высоки. Наступающий день я ещё отдам скорбному бесчувствию, а на следующее утро, не теряя времени, направлюсь на поиски моего гномика.

* * *

…Было раннее утро. Мы стояли у подъезда дома Кости Черепащука. Озябший Ньюкантри поднял воротник пиджака и спрятал ладони в рукава, как в муфту.

— Не выспался я ужасно! — сказал он, злой и понурый. — Ты подумай: этот твой дружок на ночь глядя потащил меня в лес! Представляешь! Неудобно было отказаться: я ему перед этим три часа мозги парил, какой я великий путешественник. Ну, пошли. «Монаха, говорит, будем искать!» Ну, монаха, так монаха… Я монаха ищу, киллеры меня ищут, — хорошо получается!

— Где же вы его искали?

— В лесу, где же ещё?! Представь: ночь наступает, темно уже, хоть глаз коли, а мы карабкаемся по горам каким-то…

— Ну и как результаты?

— Нашли, естественно.

— Как нашли?.. Вы нашли монаха? Ты видел старца Луку?

— Видел, а что?

— Как это, — что?.. Я тут полжизни прожил, не мог найти, а ты…

— То ты, а то я. И потом опыт же мой надо учитывать. Как я по Тунгуске-то! Хе! Это тебе не ваши горки!

— И что же ты скажешь о Луке?