Скрытый колдун рода Лаурус
Шрифт:
Хотя бы это было правдой.
Члены их семей дружили уже многие десятилетия, в какой-то степени они могли назваться родственниками. Камилла помнила, что кто-то из их с Алленом предков даже вступил в брак. Но было это давным-давно.
— И все же… — Камилла бросила на мать короткий взгляд. — Есть ли причина, по которой вы пришли?
Иветта еле заметно выдохнула, приводя в порядок чувства. Но в окутавшей гостиную тишине выдох все равно получился излишне громким, и женщина виновато откашлялась. Ее глаза вновь стали отливать сдержанным
— За сегодняшним ужином мы обсудим условия вашей с месье Алленом помолвки, — произнесла Иветта будничным тоном, словно рассказала о том, что за окном светит солнце.
В ушах у Камиллы забарабанил пульс. Она во все глаза глядела на мать, стараясь распознать в родном лице хоть какой-то намек на то, что Иветта пошутила. Пусть отпускать шутки, даже столь несмешные, было не в ее характере.
— Ч-что?.. — Камилла взглянула на Аллена. — Я… не ослышалась?..
Сложно было сказать, какие мысли в этот момент крутились в голове мужчины — внешне он оставался таким же отстраненным и сдержанным, как и прежде. Но Камилла была давно с ним знакома, и даже в столь скудном проявлении эмоций смогла разглядеть в глазах гостях огонек неудовольствия.
Новость о помолвке не нашла в его душе никакого одобрения.
Глава 21
В зимние месяцы мало кто решался на путешествие через лес, предпочитая объездные пути. Они пусть и были долгими, но оставались для путников относительно безопасными и комфортными.
В лесу же, средь одинаковых на первый взгляд деревьев, безжизненных коряг, оставшихся с приходом холодов без листьев, опасностей таилось куда больше, чем в солнечные теплые деньки. Дикое зверье голодало — еды в лесах в этот период было мало. Везло тем, кто питался мясом, был хищником. Такие охотились на себе подобных, таких же четвероногих, но травоядных. Оголодавших и обессиленных.
Лавр лежал на снегу, чувствуя, как немеют мышцы в спине и кости сковывает от холода. Голова была тяжелой, боль пульсацией отдавала в виски. Не в силах открыть глаза, он прислушивался к окружающим его звукам. Припомнив, что у тех, кто спит, не дергаются ресницы, он старался не шевелиться. Шуршащий где-то неподалеку шум раздражал, окончательно вытаскивая его сознание из беспробудного сна. Спустя немного времени шум начал преобразовываться в слова, а после и в целые предложения, которые Лавр уже смог разобрать.
— И зачем ты это сделала? — спрашивала у кого-то женщина.
Голос у нее был тихий и слабый, но в этом заключалась его мощь. Произнесенные женщиной слова не прозвучали ни угрожающе, ни зло, но вложенные в вопрос чувства нельзя было спутать ни с какими другими — женщина была возмущена.
— А что я сделала-то?! — воскликнула другая женщина.
Ее голос был звонким и надрывным. Она тоже была возмущена, но по-своему и по другой причине.
—
— Не понимаю! Я нас защитила!
— От кого?..
— Вот от этого!
И Лавр будто почувствовал, как кто-то указал в его сторону.
Ненадолго спор затих, и стало тихо.
Лавр поднапряг память, пытаясь вспомнить, что с ним произошло. Но помнил только острую боль, разлившуюся по затылку и темноту.
— И что прикажешь нам делать, если он не очнется? — спросила первая женщина.
— Да оставим здесь и все! Делов то!
— Ты!.. — Женщина начала выходить из себя, в ее голосе стали проскальзывать стальные нотки. — Небеса мне свидетели, иногда я хочу тебя придушить. Ты просто невыносима!
— А ты из всего раздуваешь проблему континентального масштаба!
— Сестры, прошу вас, хватит… — произнес кто-то третий.
Лавр пошевелился, и голоса тут же смолкли.
Приподнимаясь, он смог открыть глаза и несколько раз моргнул, избавляясь от пелены, мешавшей видеть мир четче.
— Он очнулся!..
— Видишь, жив твой колдун. — Одна из ведьм недовольно скрестила на груди руки и отвернулась. — Развела тут панику.
Лавр промычал что-то нечленораздельное. Во рту у него пересохло, и каждый вдох отдавался скребущей болью в горле, как при запущенной ангине.
— Ч-что происходит?.. — Лавр попытался встать, но от слабости в ногах затряслись коленки, и колдун вновь осел на землю. — Где я?..
— Ах, замечательно! — Ведьма, которая до последнего сдерживала свое раздражение, прикрыла ладонью глаза. — Только посмотри, что из-за тебя произошло! Он ничего не помнит!
— Может он и до меня ничего не помнил?! — возразила другая ведьма.
И их ссора вспыхнула с новой силой.
Третья ведьма, присев рядом с Лавром, виновато ему улыбнулась.
Волосы у нее были черные и короткие, не достигали плеч. Челка скрывала лоб. Прямые пряди обрамляли узкое лицо, визуально делая его еще уже, а высокие скулы придавали лицу угловатости.
— Прости моих сестер, — сказала ведьма, протягивая Лавру руку. Голос у нее был какой-то странный, с легкой хрипотцой. Говорила она тихо. — Я Павла. А это мои сестры. Та, что громко кричит — Магда. А та, что кажется серьезнее — Мавра.
Лавр протянул свою руку скорее инстинктивно, чем осознавая факт знакомства, его голова все еще кружилась. Ладонь у ведьмы была холодной и излишне большой.
— Я Лавр…
— Эй, ты какого чертополоха ему называешь наши имена?! — возмутилась Магда.
Теперь весь ее гнев был направлен на другую сестру. И пока ведьмы выясняли между собой, кто и в чем был виноват, Лавр не упустил возможности оглядеться по сторонам.
Он по-прежнему был на опушке, рядом горел, потрескивая, костер. Несколько женщин — тоже ведьмы — что-то разбирали у повозки, доставали какие-то мешки, перебирали их содержимое. В простых одеждах ни намека на богатства, даже в конусных шляпах, и в тех ни травинки.