Скрытый колдун рода Лаурус

Муссен Анна

Как же объяснить Лавру, уже такому взрослому, вещи, которые и так должны быть ему понятны? Оказывается, подобрать нужные слова так, чтобы не оттолкнуть и не обидеть бывает сложнее, чем просто сказать все, как есть. Но, не видя иного выхода, Яр все же начал этот разговор.

— Неужели не понимаешь? Тебе нельзя находиться рядом со мной.

Лавр покачал головой, не соглашаясь с этим.

— Мне нет дела до слухов, которые распускают ничего не знающие о тебе идиоты. Я-то в курсе, что тогда произошло… — Внезапно голос Лавра надломился. — Мы оба знаем,

что никому и никогда не удастся связать тебя с тем, в чем обвиняют госпожу Марию… И…Ее они тоже никогда не смогут привлечь за это к ответственности.

Последнее Лавр добавил чуть тише.

Семь лет назад, после разрушения Золотого зала, Марию объявили изменницей, применяющей черную магию, и все эти годы Министерство безуспешно пыталось ее разыскать и представить перед судом верховных магов. Знал ли кто-нибудь из них, что в тот самый день, когда ее видели в последний раз, Мария завершила свой цикл и ее душа исчезла из мира, в ожидании очередного перерождения?

— Не в этом дело, — Яр покачал головой. — Ты не сможешь бороться с предрассудками, которые обязательно будут возникать, если ты продолжишь находиться рядом со мной. Это будет мешать тебе двигаться дальше. Я не жалею о том, что со мной случилось. И чужих слов я не боюсь. Но они просили приглядеть за тобой, поэтому…

Лавр не собирался это выслушивать.

— Мне все равно, — твердо заявил он. — Я хочу в исследовательский отдел не только из-за тебя. Я собираюсь изучать древние тексты и понять, что госпожа Мария сделала в ту ночь, и почему не могла поступить иначе. Разве все эти годы ты не задавался таким же вопросом?

Лавр осознавал, что поступает подло. И своим поступком не гордился. Говорить о Марии с Яром ему не хотелось, на упоминания о ней между ними было наложено единогласное табу. И все же Лавр желал знать больше, чем то, что Мария совершила обряд для возвращения своего украденного имени.

— Я просто хочу, чтобы ты понял, — начал Яр, — в исследовательском отделе тебе будет тяжелее, чем ты себе представляешь.

— Можно подумать где-то мне будет легче.

— В любом другом месте.

Лавр покачал головой.

— А ты забыл, что лишь став исследователем я смогу покинуть Министерство ни у кого не вызвав подозрения?

— И исчезнуть? — Голос Яра прозвучал раздраженно. — В Министерстве ты хотя бы у всех на виду…

— Как и в прошлый раз? — спросил колдун, вспоминая о своем похищении. — Тогда я тоже был у вас на виду, и что из этого вышло?

Ненадолго они замолчали, каждый думая о своем.

Лавр осознавал, какое беспокойство вызывает своим решением покинуть Министерство, но находиться в этих стенах, постоянно ощущая на своей спине пронзительные взгляды, стоило только остаться одному, ему надоело.

Поначалу он шугался каждой тени, оставшись в Министерстве в одиночестве, пока верховные маги пытались отыскать Марию, а Яр оставался под стражей где-то подле Его Превосходительства. Лишь спустя год после той ночи он смог взять себя в руки и начал заниматься тем, ради чего его сюда якобы и направили — ради учебы.

«В

знаниях сила», — повторяла старшая в их роду, и он был с ней полностью согласен.

Спустя некоторое время Яр смог выяснить, что в ночь, когда Мария завершила свой цикл, а Его Превосходительство собирался провести, используя Лавра, обряд, произошло явление, описанное в древних книгах как «полное лунное затмение» — период алой луны, наступающий раз в восемнадцать лет. Древние уверяли, что в эту самую ночь силы магов возрастают, а разница между белой магией и черной стирается, оставляя место лишь чистой энергии самой магической сути.

— Если мы не ошибаемся, — проговорил Лавр, не смотря на Яра, — то я в безопасности следующие одиннадцать лет. Его Превосходительство ничего не сможет со мной сделать.

— Это лишь догадка. — Яр покачал головой. — К тому же, ничто не мешает ему держать тебя где-нибудь взаперти эти одиннадцать лет. Поэтому Министерство — твой шанс на спасение. Веди себя прилежно, учись и зарабатывай репутацию, чтобы никто и помыслить не мог, что ты сбежал, если вдруг тебя похитят.

— Или что я стал темным магом, когда меня объявят таким же изменником, как и госпожу Марию, да? — Лавр горестно усмехнулся. — Министерство не такое прекрасное место, как я себе представлял.

— Да, не такое, — согласился с ним Яр.

Он тоже разочаровался в идеалах, которые прививались ему годами и вдребезги разбились за считанные дни.

— Ладно, — Лавр сдался первым. — Давай оставим этот разговор на потом? Может, мадам Иветта узнает о том, что я целуюсь в библиотеке с ее дочерью и мне ни за что не стать исследователем. Тогда и переживать тебе будет не о чем.

Яр еле сдержал улыбку, что не ускользнуло от взгляда колдуна.

— Чего?

— Нет, ничего, — Яр издал тихий смешок. — Просто до этого ты с ее дочерью только обжимался…

— Чего?..

Осознание того, что только что сболтнул лишнего, придало лицу Лавра пунцовых красок. Он начал заикаться, от нехватки в легких воздуха горло сжимало в невидимых тисках, мешая внятно объясниться.

— Н-нет… Э-это н-не то… Я н-не… Т-т-т-то есть… Н-нет… З-забудь! — Лавр спрятал пылающее от смущения лицо в своих ладонях. — Забудь, что услышал!

Но его просьбе уже не суждено было быть услышанной.

Яр в голос смеялся. Возможно, впервые за долгое время.

— О, звезды…

За свою пока еще не слишком долгую жизнь Лавр усвоил один урок, и урок этот был наполнен горьким опытом потери — тех, к кому тянется душа нужно оберегать всеми силами и не отталкивать, чтобы не случилось. Потому что момент расставания, который всегда наступает, хочется того или нет, придет, не спрашивая разрешения. И возможно, что напоследок не удастся даже переброситься словами прощания, не говоря уже о словах, которые хранишь в тайне, считая, что время произнести их еще не пришло.

Куст голубой гортензии, перед которым они стояли, был лучшим тому подтверждением. Ведь он был надгробием для известнейшей на всем континенте ведьмы Алых озер.