Скрытый колдун рода Лаурус
Шрифт:
«Будто прощается», — зародилась в тот миг мысль в голове у Камиллы.
Потому Камилла никогда не верила, что верховный маг Яр не знал о планах ведьмы. Она не верила в его непричастность и считала наказание, которое назначил ему Его Превосходительство Эдгар чересчур мягким.
«Ты ничего о них не знаешь!»
Ярость и гнев в глазах Лавра невозможно было забыть.
«Госпожа Мария не практиковала черную магию!»
Он так уверенно говорил об этом.
— Он может быть с изгнанником?.. — Аллен задумчиво потер подбородок. — Хорошо, я узнаю, где может быть твой друг
Камилла кивнула.
Как же ей хотелось вновь увидеться с колдуном. А заодно узнать, какую тайну он хранил в своей душе все эти годы?
«Ты ничего о них не знаешь!»
Только сейчас Камилла осознала, что на самом деле чувствовал Лавр, когда кто-то упоминал при нем ведьму Алых озер.
Гнев.
Ярость.
Злость.
Но за всем этим скрывались тоска, боль и скорбь.
???
Эдгар наблюдал за тем, как нервным взмахом руки маленький мальчик, обманчиво невинный и беспомощный, отрубил стоявшему перед ним магу голову. Тот не успел ничего понять. Разве что почувствовал легкий зуд, опоясавший его шею в тот момент, когда невидимое глазу магическое лезвие завершило его цикл.
Голова в конусной шляпе отделилась от туловища ведьмака и покатилась к входной двери, пока оставшееся без головы тело продолжало неподвижно стоять.
— Это было совершенно ни к чему, — произнес Эдгар.
Махнув рукой, он создал синее пламя. Несколько секунд и от лишившегося головы тела не осталось даже пепла.
— И опрометчиво скоропостижно, — добавил маг.
Но мальчик его не слушал. Он разглядывал свои маленькие пальцы, их била мелкая дрожь. Явный признак того, что он еле сдерживал рвущийся наружу гнев.
— Бесполезное насекомое, — пробубнил Сириус, его лицо исказилось от злости. — Я столько лет ждал, когда его глаза станут моими. И что в итоге?..
Сириус перевел взгляд на Эдгара, и мужчина невольно содрогнулся.
Голубые глаза мальчика имели разные оттенки. Родной цвет — ясный, небесно-голубой, словно бескрайний летний небосвод, пленял и одурманивал своей прозрачностью и легкостью. Другой глаз, чужой, но столь желанный магом, имел более глубокий яркий оттенок.
— Я ничего не вижу, — добавил мальчик.
И первородная магия, которую он источал, вновь вспыхнула неконтролируемой вспышкой ярости и гнева.
Эдгар почувствовал удушливую атмосферу, воцарившуюся в комнате, и понял, что магия Сириуса за секунду распространилась по всему Министерству. Эту первородную, зловещую магию сейчас ощущали все министерские маги.
Они будут задавать вопросы.
— Сириус, держи себя в руках, — проговорил Эдгар. — Твоя магия привлечет внимание.
— И что с того? — Сириус презрительно оглядел Эдгара с ног до головы. — Одно лишь мое желание, и от твоего Министерства камня на камне не останется, Шедар. Знай свое место и не смей указывать мне на мое.
— И в мыслях не было, мой старый друг.
Эдгар примирительно покачал головой.
— Однако,
Сириус с отвращением сжал губы и отвернулся от Эдгара.
Как же он ненавидел перерождаться.
— Это беспомощное тело — моя тюрьма на долгие годы, — произнес Сириус. — Если бы только у тебя в тот раз все получилось, не пришлось бы посылать за Лавром темных магов. Его глаза уже были бы моими, и для достижения моих целей остался бы лишь шаг!..
— В прошлый раз мне помешали, — сказал Эдгар, словно напомнив, что в неудавшемся семь лет назад обряде его вины не было. — Помешали исподтишка, так неблагодарно. Но это стало мне уроком, мой старый друг. Никому нельзя доверять.
Сириус бросил на мага раздраженный взгляд.
— Убирайся.
Эдгар смолчал. Лишь посмотрел лежавшую у двери голову.
— Все же, это было поспешным решением. Пусть он и успел рассказать, где Лавр сейчас, его можно было бы отослать обратно. Ведь с его слов Лавр серьезно пострадал, а вовлекать в твое дело других магов было бы нежелательно.
Сириус это понимал. Но с каждым новым циклом он становился все несдержанней и импульсивнее.
Если бы этим магам удалось лишить Лавра обоих глаз, то для Сириуса колдун стал бы бесполезен. Весь этот цикл был бы бесполезным. Но к счастью и на удачу, вместе с Лавром был Яр — воспитанник Министерства, и вместе с тем пустивший в свою чистую душу зачатки черной магии.
Сириус взглянул на потолок. Прошло лишь несколько лет с тех пор, как начался его новый цикл, а он уже так устал от жизни. Сколько бы раз Сириус не перерождался, его продолжали окружать никчемные маги, на которых нельзя было положиться. Слабые и беспомощные, но при этом такие надменные и наглые.
Раз за разом.
Из цикла в цикл.
Одно и то же.
Кто просил этих двух магов — волшебника и ведьмака — калечить Лавра? Кто говорил им лишать его глаз? Разве так сложно следовать четким указаниям?
«Приведите Ларва обратно в Министерство», — так звучал приказ Эдгара.
Большего от них никто не требовал.
— От головы тоже избавься.
Сириус потер правый глаз. Глазницу жгло изнутри.
Возможно, глаз Лавра не принимал его тело. Возможно, само тело не принимало глаз Лавра. В любом случае это был лишь глаз, он не обладал тем магическим свойством, которое так жаждал заполучить Сириус.
«Значит, дело не в самих глазах», — решил маг.
Дело было в крови? В происхождении?
В душе?
Ответа на эти вопросы у Сириуса не было. Он лишь знал, что существует маг, способный видеть первородные души.
«В прошлый раз я проиграл, — подумал Сириус, припоминая образ мужчины, за глазами которого он охотился в своем предыдущем цикле. — На этот раз победа будет за мной».
Сириус больше не совершит ошибок. Он не будет пытаться вернуть Лавра силой. Вместо этого он заставит колдуна лично явиться в Министерство и предстать перед ним. У Сириуса для Лавра есть наживка — талантливая и добрая волшебница.