Скрытый Пророк
Шрифт:
Однако сейчас более чем от одного из них передалось чувство неминуемой угрозы, которое заставило человека в чёрной мантии не только проигнорировать требование подруги отпустить её, но сильнее потянуть её к себе.
Стрела не попала в неё, хотя было ясно, что расчёт был таким. Стрела под углом вошла в плечо Мендельна, да с такой скоростью, что его отбросило на землю.
Только это привело Серентию в чувства. Она схватилась за него, ещё когда он падал, так что упала вместе с ним. Вокруг них эдиремы продолжали наступление
— Мендельн! Мендельн! — дочь торговца заслоняла его своим телом, чтобы его не раздавили.
Хотя он не перенял от брата его замечательных восстанавливающих способностей, Мендельн мог изыскать свои ресурсы. Он применил технику снятия боли, которой научил его Ратма, сумев уменьшить жгучую боль до притуплённой непрерывной пульсации.
— Я… Буду в порядке, Серентия…
— Обещаю, солдат, который попал в тебя, поплатится за это.
Он сильно сдавил её предплечье.
— Серентия… Не обманывай себя. Стрела предназначалась не мне.
— Нет, но она попала в тебя, потому что ты попытался спасти меня! — её глаза вспыхнули яростью.
— Слушай. Я говорю, не обманывай себя. Я хочу, чтобы ты посмотрела на стрелу, которая не смогла бы близко подлететь к тебе, не будь на то одной очевидной причины.
Наконец она посмотрела — действительно посмотрела — и у неё отвисла челюсть. Серентия закачала головой.
Как и Мендельн, она с лёгкостью узнала стрелу, изготовленную Ахилием.
Он бы не… Он бы не попытался убить меня… Или даже тебя!
— Попытался бы, — брат Ульдиссиана схватился за древко. Призывая все знания, которые почерпнул у Ратмы и дракона, он добился того, что стрела вышла. — Он уже попытался убить Ульдиссиана.
Как только он вытащил древко, Серентия быстро приложила к ране руку. Рана залечилась так быстро, что даже Мендельн, который знал, насколько она сильна, удивлённо ахнул.
Буря вокруг них стала утихать. Иногда раздавались ещё звуки насилия. Для солдат уже было всё кончено, и Мендельн скорбел об этой ужасной ошибке. Как теперь они могли мирно встретиться с лидерами Кеджана?
Но об этом можно будет поспорить после. Серентия встала на колени рядом с ним, не в силах поверить в это последнее подлое предательство её возлюбленного.
— Он бы никогда такого не сделал! Только не Ульдиссиана!
— Сделал. В ночь, когда я и брат вынесли два тела из лагеря… — Мендельн поморщился при мысли о том, что чуть не произошло. — Было чудо, что Ульдиссиан выжил.
— В каком смысле?
— Ты знаешь мастерство Ахилия. Он легко бы пронзил твоё сердце. Мне повезло, что я не был мишенью, и потому получил только это — простую рану.
— А Ульдиссиан?
— Чуть ближе к сердцу, и он был бы убит на месте. Но Ахилий как-то промахнулся. Он никогда просто так не промахивается… Только когда хочет.
Это подняло Серентии настроение.
— Вот видишь? Для меня бы
— Давай порадуемся тому, что не пришлось проверять. И ещё это не оправдывает его попытку, не так ли?
— Но он помог нам спастись от того огромного демона! Зачем ему теперь пытаться убить нас?
— Ему незачем… Виноват другой. Думаю, ангел, причём не Инарий.
Она с недоверием закачала головой:
— Невозможно. Таких нет в природе!
— Боюсь, ещё как возможно, причём Ратме и Траг’Оулу это ещё яснее — что-то их давно нет. Хотелось бы мне знать, что знают они.
— А этот… Этот ангел действует сообща с Инарием?
Мендельн уже чувствовал себя достаточно хорошо, чтобы подняться, что он и сделал с её помощью. Выпрямившись, он посмотрел на стрелу.
— Я сомневаюсь в этом, во всяком случае, вряд ли напрямую. Он — загадка, которую у нас нет времени разгадывать, особенно теперь, когда мы воюем с Кеджаном.
Серентия огляделась вокруг и впервые увидала сгустившиеся тучи. Она знала, что это означает для жизней сотни людей.
— С этим ничего нельзя сделать, Мендельн! Нельзя!
— Так много всего, с чем «ничего нельзя сделать», — почти с горечью возразил он. — Так много. Чем становятся эдиремы — чем становитесь вы с Ульдиссианом, Серентия? Я видел, как его силы завладевают его разумом, и вижу то же самое здесь с вами. Чем больше вы на них полагаетесь, тем больше они овладевают вами.
— Это просто смешно! — её тон стал вдруг граничить с гневом — гневом на него. — Может, ты просто немного завидуешь, Мендельн!
Он уже видел этот взгляд перед тем, как эдиремы ринулись на солдат. Мендельн поспешил сменить тему:
— Ты знаешь, что Ахилий не захотел бы убивать тебя, что эта стрела… — он поднёс оперение к её глазам. Гнев на него утих, ему на смену пришла скорбь о продолжающемся отсутствии лучника, — …была уготована для тебя другим. Другим ангелом, я уверен в этом.
— Но Ахилий промахнулся! — гордо сказала темноволосая девушка. — Несмотря на это, он промахнулся оба раза!
— В самом деле… И как ты считаешь, что ангел об этом подумает, Серентия? — Мендельн пытался не представлять себе лучника в этот самый момент. — И что ты считаешь, он потребует у Ахилия за эти неудачи?
Кровь отхлынула от лица Серентии.
Ахилий испытывал одновременно облегчение и опасение. Неожиданная реакция Мендельна спасла лучника от возможного попадания вопреки тому, что каждая толика его воли стремилась к противоположному. Когда Ахилий выяснил, что Ульдиссиан выжил, он мог только предположить, что виной тому была его целеустремлённая решимость. Только на это ему и оставалось надеяться, когда был отдан приказ выстрелить в Серентию.
Он был рад, что благодаря Мендельну не нужно было выяснять, оправдалась ли надежда.