Скрытый Пророк
Шрифт:
Потом Тираэль утратил всякое значение. Ульдиссиан потребовал, чтобы заклинания ангела не стало… И это случилось. Он встал прямо, почему-то чувствуя себя так, будто навис над Тираэлем.
Он ожидал, что ангел станет атаковать, но Тираэль просто стоял и смотрел, почти как если бы ждал поразительного побега человека.
Чувствуя, что о крылатом воине больше можно не беспокоиться, Ульдиссиан повернулся лицом к свирепой картине боя и испытал невиданное отвращение. Он видел, как мёртвые ложились грудами, видел тщетность бесконечной борьбы между ангелами и демонами. Видел,
Ульдиссиан не мог допустить этого. Он не мог. Каждой фиброй своей души сын Диомеда вобрал в себя все смерти, которые свершились до сих пор из-за извечного конфликта, — включая смерти всех тех, кто умер по причине его завоевательного похода, — и дал им побороть любое сомнение, которое могло удерживать его.
Воздев кулаки к крылатому войску и демонической орде, видя, как его люди продолжают умирать, Ульдиссиан тихо проговорил.
«Прекратите».
И все… И всё… Застыло.
Глава двадцать вторая
Не было ни звука, ни даже малейшего дуновения ветерка. Ульдиссиан даже не слышал собственного дыхания, хотя это его и не волновало. Он знал только одно: он остановил кровопролитие. Он остановил опустошение.
Но это было только начало. Ангелы зависли в небе, неподвижные, словно неживые. Демоны замерли в прыжке. Эдиремы стояли, не двигаясь.
Ничто не двигалось… Кроме, понятное дело, его самого.
В его голове стучало от мысли, что он смог сделать то, что не под силу было даже Пылающему Аду и Высшему Небу. Он был не просто спасителем Санктуария; он был богом, которым Инарий мнил себя.
Ульдиссиан оглядел сражающихся. Снова воздев руки, на этот раз с раскрытыми ладонями, он повелел ангелам и демонам отодвинуться назад.
Они подчинились, но потребовалось большее усилие, чем он ожидал. Непреклонный, уверенный в том, что ему хватит силы, Ульдиссиан стоял на своём. Земля задрожала, и даже небо затряслось, словно готовое расколоться надвое, но ангелы и демоны в конце концов оказались отделены от эдиремов.
— Хватит, — гремел он, обращаясь к застывшим фигурам. — Довольно.
Ульдиссиан взглянул на демонов. Скользящим движением ладони он заставил полчища податься назад. Демоны в десять раз выше его беспомощно скакали по разорённой земле, скакали до тех пор, пока вместе со всеми своими сородичами не добрались до портала, через который они пришли.
Сын Диомеда повелел им войти в портал, принуждая вернуться в Пылающий Ад. У демонов не было выбора. Хотя с них было снято заклинание, которое заморозило их, теперь они тщетно пытались освободиться от невидимого захвата. Через несколько секунд о том, что здесь только что были полчища демонов, говорили только изорванные клочья, оставшиеся от убитых.
А затем Ульдиссиан перевёл внимание на ангелов. Правда, когда он это сделал, ему показалось, что он услышал слабый голос, который звал его извне. Но не было существ, которых бы он хотел услышать. Это была его
С места, где он стоял, небесное войско казалось всего лишь роем мошкары. Ульдиссиану не верилось, что он когда-то боялся их. Он вдохнул воздуха и сдул крылатых воинов назад в разрез в небесах. Ребяческий восторг охватил бывшего фермера, пока он наблюдал, как безукоризненные боевые ряды смешивались в кучу и ангелы нестройными кипами исчезали в разрезе.
Ульдиссиан.
Голос донёсся снова, и на этот раз он узнал его. Дракон, Траг’Оул. Однако, хотя создание не было его врагом, сын Диомеда не видел причин отвечать на зов существа. Траг’Оул не сумел защитить Санктуарий; он, как и все остальные, был не вправе говорить Ульдиссиану, что ему делать с его миром.
Земля затряслась снова. Раздражённый, Ульдиссиан приказал тряске уняться. Она унялась… И тут же возобновилась.
Он направил всю свою силу, подчёркивая, что дрожание должно уняться. На этот раз всё прошло, как надо.
И тогда Ульдиссиан повернулся к двум остававшимся ангелам, но оказалось, что Тираэль пропал. Только Инарий остался.
Не придавая значения внезапному отбытию второго ангела, Ульдиссиан подошёл к пленённому Пророку.
— Вы называете нас отродьями, — сказал человек. — Что ты скажешь теперь?
Но Инарий продолжал молчать — и это прибавило тревоги сыну Диомеда. Хотя мятежный ангел принял истинное обличье и потому не имел различимого выражения, в этот миг Ульдиссиан мог бы поклясться, что Инарий беззвучно смеётся над смертным.
Уверенность в этом ещё сильнее разгневала Ульдиссиана. Сфера раскололась, синий свет проник внутрь. Явно испытывая боль, Инарий упал на колени… Но чувство, будто он смеётся, не исчезло.
Ульдиссиан продолжил бы наказывать его за дерзость, но новая и более сильная дрожь охватила землю, достигая, насколько он мог ощутить, далёкого Кеджана и ещё более отдалённых мест. Он взглянул на Инария, но не нашёл, каким образом Пророк мог вызвать это.
Решив, что происхождение не имеет значения, Ульдиссиан направил свою силу на новое землетрясение и повелел ему прекратиться.
Но оно, напротив, усилилось вдвое. Небо тогда стало тёмно-алым; не прекращающие движения облака напоминали взбаламученную кровь.
Он снова взглянул на Инария.
— Что ты сделал? Говори!
Наконец ангел заговорил.
Я НЕ СДЕЛАЛ НИЧЕГО.
Огромная расщелина в земле открылась к югу. Зигзагами, но неуклонно она потянулась к столице. Ещё одна щель раскрылась по правую руку от Ульдиссиана.
Третья образовалось рядом с эдиремом.
Действуя инстинктивно, Ульдиссиан использовал свой дар, чтобы заставить последнюю затянуться. От приложенного усилия он чуть не потерял сознание, и, что ещё было хуже, пока он приходил в себя, дрожание становилось всё неистовей. Он чувствовал растущий страх его приверженцев, и хотя он пытался утихомирить землю вокруг них, она, напротив, вздымалась и опускалась, и покрывалась трещинами.