Скрывая улики. Компиляция
Шрифт:
— Да, но теперь тебе приходится разгребать все это дерьмо. Мне жаль, что все вышло именно так. И именно с тобой.
В этот момент появился Дэнни, и Тим, попрощавшись, поехал домой. Когда он открывал дверь, в квартире зазвонил телефон.
— Ответь ты, — велел он Кайли. — Это наверняка Новак.
Но Кайли была явно не расположена отвечать на звонок, пришлось это сделать Тиму.
— Алло?
— Ты рассказал им, Тимми.
Голос был изменен до неузнаваемости через компьютерный фильтр, но Тим сразу понял, что означают эти слова.
—
— Я доверял тебе, Тимми. Это был наш секрет.
— Ты убил ее.
— Верно. Как я и говорил. Но ты не должен был рассказывать им. Это был наш секрет. Ты очень огорчил меня, Тимми.
— Мне жаль. Прости. Почему бы нам не встретиться и не поговорить?
— О, мы обязательно с тобой встретимся. Можешь не сомневаться. Приятных снов, Тимми.
— Если Кэшман проживает в радиусе двухсот миль от нас или Киннелона, этот парень явно поменял имя.
Новак мерил шагами офис своего босса Марка Донована. Он и Андерс пришли доложить о последних событиях и о том, что им удалось выяснить.
Капитан Донован воплощал в себе все, что, по убеждению Новака, не вписывалось в образ настоящего полицейского. Ни для кого не секрет, что сыну бывшего комиссара Стэнли Донована с первого же дня была уготована головокружительная карьера. Все знали, что должность капитана в полицейском участке — всего лишь очередная галочка в его резюме. Но вот что, на удивление, привлекало в Марке Доноване, так это то, что он не скрывал своих политических амбиций, а также почтительность и вежливость по отношению к подчиненным. Он был уважителен, и ему отвечали тем же — даже такой обычно не отличавшийся почтительностью человек, как Новак.
— Джефф Кэшман не такое уж необычное имя, — заметил Донован.
Новак согласно кивнул:
— Да, мы насчитали семнадцать человек с таким именем и фамилией в зоне поиска, но ни один не подходит под описание.
— А как насчет жертвы?
— Так же глухо. Если ее действительно звали Шейла Блэр, никто не сообщал о ее пропаже. Возможно, Кэшман назвал первое имя, которое пришло в голову.
— ДНК? — спросил Донован.
Андерс кивнул:
— Этим уже занимаются.
— Мы будем публиковать портрет? — спросил Новак мнение шефа.
Донован ненадолго задумался.
— Нет. Ему не надо знать, что мы его ищем.
— Если он вообще существует, — добавил Новак.
— Думаешь, Уоллес лжет?
— Как сивый мерин. Я думаю, Кэшман — это Санта-Клаус и Снегурочка в одном флаконе. Предположим, я — Кэшман. Я совершаю убийство несколько месяцев назад, оно сходит мне с рук, и потом я вдруг иду в бар и выкладываю все как на духу первому же встречному незнакомцу? Какой в этом смысл?
От глаз Донована не укрылась кислая гримаса на лице у Андерса.
— Ты не согласен?
Андерс покачал головой.
— Я смотрю на это иначе. Предположим, я — Уоллес. Я совершаю убийство, оно сходит мне с рук, и я по своей воле отправляюсь в полицию и
— Возможно, Уоллеса терзало чувство вины, — предположил Новак, — и ему просто необходимо было сообщить хоть кому-нибудь, где спрятано тело. Вот он и выдумал всю эту историю.
— То же можно сказать о Кэшмане, — ответил Андерс. — Хотя на месте Уоллеса, к тому же зная, что ты висишь у меня на хвосте уже почти год, я просто сделал бы анонимный звонок.
— Если только он не решил надо мной поиздеваться, — сказал Новак.
— Да брось ты! Если кто из вас и одержимый, так это ты. А не он.
Несмотря на огромное уважение к интуиции Новака, Донован хорошо знал, как далеко тот зашел в своей неуемной жажде упечь Уоллеса в тюрьму. И все же он решил ненадолго встать на сторону Новака.
— Листок с объявлением — вот главная улика.
Новак энергично закивал головой:
— В точку. Единственное объявление о пропаже — и то оказалось приклеено напротив квартиры Уоллеса. Отпечатки пальцев только его. Учитывая, что мы не можем найти никого, кто слышал бы о Шейле Блэр, кто ж тогда его напечатал? Полиция штата не знает об этой женщине ничего. Получается, что Уоллес сам напечатал и сам же повесил эту проклятую бумажку перед своим домом.
— А может, это Кэшман? Чтобы подставить Уоллеса? — не унимался Андерс. — Может, у Кэшмана на него зуб?
— Ты ходил в полицейскую академию? — Новак начал заметно злиться. — Или только фильм посмотрел?
Но Андерс ничего не успел ответить напарнику — на столе у Донована зажужжал интерком, и капитан снял трубку. Несколько секунд он молча слушал, после чего вернул трубку на место.
— Уоллес здесь, — сказал он, обращаясь к Новаку. — Он хочет тебя видеть.
— Уоллес здесь? — Андерс был явно удивлен. — Опять?
— Я же говорю: больной, — осклабился Новак, поднимаясь со стула.
Когда Новак с Андерсом вошли в кабинет, Тим уже ждал их там.
— Ну-с, с добрым утром, — сказал Новак. — Рад, что заскочили на огонек.
Однако Тиму было не до светских любезностей, тем более с притворно-лицемерным подтекстом.
— У меня очень мало времени, — сказал он. — Я спешу на работу, но прежде я должен вам кое-что сообщить.
— Кофе? — предложил Андерс.
— Нет. Он звонил мне.
— Звонил вам? Кто? — не понял Новак.
— Кэшман. Голос шел через компьютерный фильтр, но это был точно он. Он знает, что я рассказал вам о нем и Шейле.
— Откуда? — спросил Андерс.
— Он не сказал, но он был жутко рассержен. Сказал, что я очень сильно его расстроил, что мы непременно встретимся, и пожелал мне приятных снов.
— Вот зверюга. — Новак покачал головой, изображая ужас.
Тим завелся с пол-оборота:
— Эй, это не смешно! Речь идет об убийце.
— Вот это верно. Речь идет об убийце.