Скучная Жизнь 2
Шрифт:
— Но…
— Заткнись малыш. Дальше я сам.
Он шагнул навстречу. Диковолосый хмыкнул, глядя на него, повел плечом, разминаясь. При этом он даже не вынул руки из карманов.
— Уговор есть уговор. — сказал Диковолосый и посмотрел в сторону Су Хи, которая стояла у стены, прижав к груди его портфель и пиджак.
— Ты мне нравишься, первогодка. — продолжает Диковолосый: — не зассал, не стал на колени падать. Смелый. Это хорошо. Вот только… — и в этот момент он словно бы исчез из поля зрения! Время привычно замедлилось и… он увидел его, увидел, как кулак парня с дикой
В глазах темнеет, мир переворачивается с ног на голову, он — мотает головой, вставая. Что случилось?!
— Нокдаун, малыш. Этот парень очень быстрый. Быстрее чем ты.
— Но что случилось? Почему я ничего не помню?!
— Если тебя вырубают, то ты забываешь последние доли секунды перед тем, как тебя отключили. Память не успевает перейти в краткосрочную, нейроны вспыхивают как новогодняя елка и все, ничего не помнишь. Впрочем… я могу сделать предположение. Я видел удар. Это был оверхенд, сверху вниз.
— Я тоже видел! Время замедлилось! Но… почему я не успел уйти от него?!
— Ты ускоряешь свое восприятие, а не замедляешь время. Ускоренное восприятие позволяет тебе оценивать угрозу и принимать решения быстрей чем все остальные. Вот только твое тело все еще не привыкло двигаться так же быстро, как ты — воспринимаешь реальность и принимаешь решения. Твои мышцы, связки, кости — не могут двигаться быстрей. А у этого парня тело тренировано для такой скорости, для таких перегрузок. Ты знаешь, что перегрузка на кисть руки у самого быстрого стрелка в мире, Боба Мандена в момент, когда он выхватывает револьвер из кобуры — составляет десять джи? Десять джи, малыш. Такие же перегрузки испытывает запястье у хорошего боксера во время джэба. Скорость — это смертельная штуковина, можно не быть сильным, но нужно быть быстрым. Хотя лучше, конечно, и то и другое.
— Ты же победишь его, да?
— Кто знает, малыш, кто знает…
Он встает, отталкиваясь рукой от бетонного пола, вытирает кровь из лопнувшей губы и бросает быстрый взгляд на ладонь. Ярко-красный цвет кажется таким нереальным, словно бы часть его жизни вдруг превратилась в мультфильм. Черно-белое кино с кляксами красного. Алого. Бордового. Поднимать руки неохота. Наваливается апатия, безразличие. Охота сесть и не двигаться, а лучше — лечь. И, будь он один — он, наверное, так бы и сделал. Он знает, что с ним — после нокаута или нокдауна вся агрессия испаряется, оставляя его вновь собирать решимость по капельке, искусственно взбадривая себя и заставляя двигаться вперед. Но внутри есть спокойствие Старшего, его безапелляционная уверенность в себе, его хладнокровная решимость. И он — поднимает руки и делает шаг.
Парень с дикой прической кивает и тоже делает шаг вперед, оказываясь совсем рядом. Его кулак снова обрушивается сверху вниз, но на этот раз — он подшагивает вперед и со всей силы втыкается головой в переносицу противника. Диковолосый — отшатывается и хватается за лицо, рычит как зверь, преодолевая боль. Бон Хва пытается развить свой успех, разворачивая левую стопу изнутри наружу и используя энергию разворота всего тела — всаживая лоу-кик в бедро. Сейчас, когда Диковолосый так занят своим лицом — он будет ожидать атаки в голову, его нужно раздергать и лишить мобильности!
Диковолосый выдерживает удар в бедро не моргнув глазом и в ответ — ударяет Бон Хва в лицо! Бон
— Что происходит?! — не понимает Бон Хва: — что это… больно же!
— Заткнись, малыш…
Диковолосый — схватил Бон Хва левой рукой за рубашку на груди и подтянул к себе, в ответ Старший сделал тоже самое и сейчас они оба — не в состоянии уклониться, держа каждый другого левой рукой — правой наносили удары, стараясь попасть по лицу.
— Сука… твое тело все еще слабое! Такое слабое тело! — ворчит Старший, вколачивая удары в лицо Диковолосого: — ты… выдохся… но он — выдохся тоже.
— Я… давай я сам! Тебе же больно!
— Больно нам обоим, малыш. Не ссы, он тоже устал и поплыл. Если бы мы с ним были свежими, то каждый такой удар ронял бы на пол, но мы стоим и бьем друг друга как в ирландской народной забаве… а значит сейчас у нас обоих не удары, а шлепки… вот только если так пойдет и дальше, то мы — проиграем. Потому что скорость у нас была почти равная, а вот выносливости у тебя нет. У нас нет.
— Аааа! — кричит он, держа Диковолосого за грудки и нанося удар тому в лицо: — на!
— Ора! — кричит в ответ тот и мир снова темнеет в глазах. Все превращается в череду каких-то черно-белых картинок, вымазанных кровью. Вот он стоит и видит, как темный кулак приближается к лицу, а он — не может ни шагнуть в сторону, ни поднять руку, только во рту стоит отвратительный, острый привкус железа. Вот Диковолосый — падает на колено и выплевывает темный сгусток крови на бетонный пол. Потом сразу же, без всякого перерыва — он видит темные пятна на бетонном полу. Видит их совсем близко, прямо перед глазами. Видит и понимает, что лежит на полу, хлопая глазами и пытаясь вдохнуть воздух. Снова, будто склейка на монтаже, следующий кадр — как Диковолосый — встает и мотает головой, его волосы, которые торчали во все стороны словно у Соника — смяты и покрыты пылью. Он трогает свое лицо и разочарованно цыкает, прежде чем поднять глаза на Бон Хва. Потом — снова темнота.
Когда он открывает глаза — он видит незнакомый потолок. Потолок недостроенного здания. Голые бетонные перекрытия скучного серого цвета. Сперва он не понимает, как он тут очутился. Потом — приподнимается, чтобы оглядеться. Тело тут же пронзает боль. Болит все — ноги, руки, колени, локти, но больше всего — голова.
— Живой? — звучит голос и он, морщась от боли — находит взглядом источник голоса. Диковолосый, лидер сорок четвертых — стоит рядом. Руки в карманах, лицо разбито, кровь застыла пугающей маской, одежда вся в пыли, как и его прическа, сбитая набок и покрытая пылью и паутиной.
— Вставай. — бросает Диковолосый и поворачивается к нему спиной. Бон Хва — пытается встать на ноги. Это получается далеко не с первого раза. Руки и ноги словно желе, слабость во всем теле, во рту словно кошки ночевали.
Но — нужно встать. Он — встает.
— Сорок четвертая держит слово. — роняет Диковолосый: — первогодку нужно было поколотить — я его поколотил. У тебя есть претензии, Гванхи?
— Это не так должно было быть! Вы обещали, что каждый ударит его! Как минимум по разу! Что опустите его! Макнете головой в говно! — подает голос Гванхи: — за что я вам деньги плачу?!