Скуф. Маг на отдыхе 5

Токсик Саша

Тут до Иры донёсся металлический скрежет, с которым распахивалась дверь в коровник.

— … а вот, кстати, и они!

Глава 15

— … я же как никто другой знаю, как Лич может в голову залезть. Твоё здоровье, — Маврин выдохнул и проглотил вот уже четвёртую стопку. — Ты даже не представляешь, как трудно этой твари сопротивляться! Прямо вот дуреешь! Прямо вот себя контролировать перестаёшь!

То ли нервишки вовсю разыгрались — всё-таки не каждый день раскрываешь малознакомым людям самую главную

тайну в своей жизни — то ли возраст дал о себе знать, но Родион Андреевич захмелел, стоило ему только понюхать алкоголь.

Нет, не чудил. Не желал странного. Да и разговаривал вполне себе связно; держался в рамках, как и подобает человеку из круга аристократии — рукавом не занюхивал и газоном не закусывал. Но вот на откровения старичка явно прорвало.

Причём…

По сути, можно было ограничиться простым: «Да, я — некромант». Признаться, затем попросить никому об этом не рассказывать, свалить восвояси и оставить нас со Стекловой и Кузьмичом в голодной до подробностей задумчивости.

Признаюсь честно, сам бы я в это дело не лез.

Если уж Родион Андреевич прожил всю жизнь на посту главы ГНК, будучи при этом некромантом, а я об этом не знал, значит, мне этого знать не положено. И на то, наверняка, есть веские причины. Не я один в Империи под грифом «секретно» проживаю.

Однако Маврин вывалил на нас всё, что на душе накопилось.

Даже не знаю, с чего начать… хм-м-м… то, что он — сильный некромант — это уже и так понятно. То, что у него хватило самообладания противостоять ментальному воздействию Лича во время войны — тоже. А вот остальное, мягко говоря, удивило:

— Я ведь все эти зверства сам себе приписал, — то ли каялся, а то ли оправдывался старичок. — Понимаешь, Василий Иванович? У меня же целая команда политтехнологов была, которая из меня кровожадного ублюдка делала…

— Так и зачем?

— Время было такое, — в очередной раз повторил Родион Андреевич и жестом попросил Кузьмича освежить рюмку. — Попытаюсь объяснить. Вот смотри: живёшь ты себе, живёшь, никого не трогаешь, и тут в один не-самый-прекрасный день тебе в мозг стучатся, — Маврин хмыкнул. — Сперва.

— А потом? — уточнила Стеклова.

— А потом входят без ключа. Честно говоря, даже не знаю, с чем сравнить. Это не зависимость, не депрессивное состояние и не какое-то там другое расстройство психики. А ещё это не спор! Лич тебя ни в чём не убеждает и не склоняет на свою сторону. Он просто приказывает, а ты исполняешь. Вот и всё… спасибо.

Маврин поднял рюмку, молча поглядел на неё с минуту, проглотил и продолжил:

— Это полная потеря контроля. То есть ты не можешь взять ответственность за свои действия. Нечестно оно, Василий Иванович, потому как это не ты ходишь, не ты говоришь, не ты действуешь. Это как будто, — Родион Андреевич защёлкал пальцами. — Как будто кино тебе показывают. А если сильно-сильно упираешься, то тебя тут же наказывают…

— Наказывают? — не понял я. — Это как?

— О-о-ооо! — улыбнулся старик. — Это вообще что-то с чем-то. Тварь может засунуть тебя во временную петлю из твоих собственных страхов и гонять

по кругу до тех пор, пока ты не потеряешь все силы сопротивляться. С виду кажется, что человек просто моргнул, а на самом деле провёл в кошмаре годы, а то и десятилетия…

Допустим.

Но вот та же Рита Смертина, насколько я понял, вырвалась без особых усилий. Может ли это означать, что Лич пока что слишком слаб? Да, может, чего уж там? Он сам об этом говорил безо всякой утайки.

— А как же ты сам, Родион Андреевич? — уточнил я. — Ты сам как сопротивлялся?

— Я оказался слишком силён для твари, — не без гордости сказал Маврин. — А вот остальным… остальным пришлось помогать. Для этого и был создан ГНК, а я стал национальным злодеем.

Внезапно вся та показательная дичь, которая творилась в тылу, оказалась сугубо показательной. Не было ни казней, ни пыток, ни репрессивных бесчинств. Не хрустел, короче говоря, лёд под ногами Родиона.

Часть информации вообще оказалась вбросом.

Да, некромантов действительно ловили. Но затем тайком отправляли в специальное поселение за Урал, где воздействие Лича было не столь сильным и где они спокойно проходили реабилитацию.

Почему бы не сделать всё по-хорошему?

Как оказалось, причина была.

— Маги, — развёл руками Родион Андреевич. — Аристократы, етиху мать. Один попытается сына отмазать деньгами, другой дочку спрячет в деревне, третий взбрыкнёт и скажет, мол, не посмеете, у меня связи там-то, там-то и там-то, а четвёртый вообще в драку полезет. Но итог-то всё равно один. Лич, один чёрт, тебя под контроль возьмёт, несмотря на все связи и все деньги…

— Кажется, начинаю понимать.

— А оно и не сложно понять, Василий Иванович.

— Антикризисный менеджмент.

— Во-во! Его Величество так же говорил! Ну потому что… Это ты просто представь, сколько возни потребовалось бы, чтобы всех некромантов Империи собрать по-доброму? Сколько времени понадобилось бы, чтобы со всеми договориться?

— Ну да, — хмыкнул я. — И другое дело, когда у твоих ворот останавливается чёрный воронок…

— И люди с неограниченными полномочиями переворачивают твой дом вверх дном, — кивнул Маврин. — Невзирая на чины, титулы и регалии. Прятаться от нас прятались, но всё равно… я уверен, что таким образом мы спасли очень многих. Это во-первых!

Тут старик схватился за потную бутылку и налил себе сам.

— А, во-вторых, скольким мы не дали замараться, а? — Маврин встал со стула. — Так что я перед Его Величеством, гражданами Империи и собственной совестью чист. А вовсе не такая сволочь, как вы все обо мне думаете, — снова опрокинул, сел обратно, а затем поведал мне, что стало со всеми пленными некромантами:

— Слышал про забугорную программу защиты свидетелей? — подмигнул Маврин. — Ну так вот и у нас такое было…

Потихоньку, помаленьку, некромантов интегрировали обратно в общество. Кто-то собрал со всей своей родни подписки о неразглашении и вернулся домой в другом качестве, кто-то начал жизнь с чистого листа, а с кем-то разыграли целый спектакль: