Скуф. Маг на отдыхе 5
Шрифт:
Так вот…
Поломал, но с тем выиграл для армии мёртвых ещё немножечко пространства. Тут — каюсь — по моей вине. Я просто не ожидал, что удар окажется настолько сильным. С потолка коровника аж штукатурка посыпалась.
Что ж… Итого теперь нас разделяло не более пяти метров.
В три сорок кадавр окончательно размозжил себе голову и рухнул на пол. Но — увы и ах — это не означало, что он побеждён. Судя по тому, как бодро к этой бесформенной туше ломанулись другие зомби, Лич решил пересобрать свою зверушку.
Наступила небольшая передышка.
И в этот же момент мне в голову постучались. Настойчиво так, требовательно. И тут… я не берусь утверждать — всё-таки сила ментального воздействия штука субъективная и единиц измерения не имеет — но стук был помощнее, чем у того же Гринёва. Случались ситуации, когда тайнику вдруг что-то срочно требовалось, а телефона не было под рукой.
Так вот… очень похоже.
И думается мне, что я знаю имя входящего в мои мозги абонента. Кажется, Лич решился на переговоры тет-а-тет. А к добру оно или к худу, это мы сейчас и узнаем.
— Родион Андреевич, — позвал я.
— Да, Скуфидонский?! — дед бдел рядом. — Что такое?!
— Предложение о передышке ещё в силе?
— Да-да-да, — замотал головой старый некромант и тут же принялся за волшбу. — Света! Светочка, помогай!
— Уф! — вынырнул я из метапространства и тут же взялся за дело.
Не будет никаких уступок.
Не будет никаких компромиссов.
Тварь сдаваться не намерена, так что впереди у нас борьба, борьба и ещё раз борьба.
— Что-то ты быстро сдулся! — крикнул где-то у меня за спиной Лич. — Совсем старый стал, Василий Иванович! Тебе бы куда-нибудь на склад в сторожку! По выходным в лото играть и простату проверять почаще, а не вот-это-вот-всё!
— Заткнись! — рявкнул я и восстановил барьер.
И очень вовремя, потому как кадавр уже стряхнул с себя контроль Мавриных, поднялся с пола — на все восемь лап, ага — и как раз брал разбег. Тут же — Бах! — судя по треску, стены коровника пошли трещинами.
И вот ведь… чёрт!
Во-первых, я изначально не успел выхватить наши прежние «границы», а, во-вторых, просел от удара так же, как и в первый раз. Кадавр тем временем попятился на разбег…
Четыре тридцать — держусь.
Четыре сорок — держусь.
Без пяти пять — чуть теряю концентрацию, и наша безопасная зона ужимается до размеров небольшой комнатки.
Пять пятнадцать — Мавриным приходится подтаскивать тела наших спящих поближе к Ире и Личу, потому что ноги уже упираются в барьер, и диаметр его немногим более трёх метров.
Наступила половина шестого.
— Ирин, — как можно спокойней постарался произнести я. С одной стороны, понятно, что сестра занята делом, вкладывается в него по полной, и нервировать
А держаться мне не то, чтобы сложнее… держаться куда неудобней, потому что мы и так уже жмёмся друг к другу, как шпротины в банке. Альтушек вообще друг на друга штабелями уложили. Ноутбук Тамерлана раздавлен кадавром, а Иришка на стуле придвинулась к Личу так, что чуть коленями не упирается.
— Не знаю, — коротко ответила сестра, а потом вдруг тихо всхлипнула. — Кажется, у меня не получается.
— Бах! — в очередной раз врезался в нас кадавр. Света Маврина не удержалась на ногах и свалилась в общую девчачью кучу.
— Ах-ха-ха-ха-ха-ха!
А вот и новая визуальная фишка Лича. По всей видимости он решил, что будет прикольно, если в темноте его глаза будут светиться мертвенно-белым светом.
— Ну что, Скуф?! — триумфально заорала тварь. — Всё?! Обосрался, Столп Империи?!
— Пошёл ты…
— Ах-ха-ха-ха! Ничтожные! Бессильные вы черви!
— Бах! Бах! Бах! — кадавр вконец осатанел и теперь долбился в барьер без разбега; тупо подпрыгивал на месте и обрушивался на нас массивной головой из мясной мешанины. Бах! — мой купол ужался на сантиметр. Бах! — и ещё на один. Бах! — а их ведь всё меньше и меньше остаётся.
— Ах-ха-ха-ха-ха!!!
Какой же бесячий смех! Одновременно визгливый и какой-то… потусторонний, что ли? Могу поклясться, Лич уже праздновал свой триумф. Мне же оставалось лишь сжимать зубы, тужиться изо всех сил и держать барьер.
— Ах-ха-ха-ха-ха!
Смех.
Удары.
Смех и удары, удары и смех, и всхлипывания Иры, на которую накатило от собственного бессилия и усталости, и снова смех, и снова удары, и снова, и снова, и снова, и тут…
Где-то за всей этой тревожной, безумной, скорбной какофонией я вдруг услышал далёкий-далёкий крик петуха. И… чёрт. Каюсь, чуть не засмеялся. Чуть не запорол весь наш с Риткой план. Потому, что мне так сильно доставил весь символизм ситуации.
Петух этот вообще чудом выжил, и исключительно благодаря вмешательству Лёхи Чего. Так-то на него вся Удалёнка охотилась. И не ради того, чтобы в суп отправить. Был он стар и костляв. А именно из-за этих его утренних воплей.
Ведь про выходные, отпуска и то, что люди хотят поспать, дурной птице было неведомо. Но Лёху эта всеобщая вендетта отчего-то возмутила. И он обеспечил петуха невероятным способностями к маскировке и партизанским действиям.
Так что теперь, на зло недоброжелателям, орал он ещё громче.
А вот что ещё более забавно: Лич и сам был не дурак в символизме, а потому решил, что будет очень смешно и иронично покончить с нами именно сейчас, во время первого крика петуха, который по поверью разгоняет всю нечисть.