Скверные девчонки. Книга 2
Шрифт:
— Поговорим об этом, когда я вернусь домой. До твоего дня рождения еще очень далеко.
После разговора с Лили Джулия вышла из отеля и вооружилась еще пачкой карт и путеводителей и села за столик в кафе в самом центре площади, чтобы их просмотреть. Эти столики были подобны островкам среди шумного уличного движения. Вокруг нее слышался громкий итальянский говор, смешанный неаполитанский диалект, пение и грохот машин. Джулия выпила кофе и просмотрела путеводитель. Здесь, среди этой неразберихи, она чувствовала себя комфортно.
В последующие дни, пренебрегая советами посетить зеленый Михелин, она совершила
После этой встречи с прошлым уже привычное давление одиночества несколько ослабло. Она обнаружила, что уже может обмениваться несколькими фразами с другими гостями отеля, и даже присоединилась к приятному трио американцев на ланче в столовой. В каком-то кафе она познакомилась со студентом-лингвистом — темнолицым парнем, слегка похожим на Феликса, и его прекрасная английская речь доставила ей огромное удовольствие. Когда, наконец, она встала, чтобы уйти, он поцеловал ей руку.
Остальное время она проводила в бесцельных прогулках по узеньким улочкам, которые иногда так сужались, что казались непроходимыми. Она медленно брела под веревками с бельем, хлопавшим у нее над головой, и древние, одетые во все черное старухи неодобрительно глядели на нее. Джулия вдыхала характерные запахи и наблюдала бесконечно меняющуюся живую картину уличной жизни. Она была по-прежнему незащищенной, но все ее чувства внезапно обострились и она как бы ожила.
Так, медленно бродя по улицам, она вдруг поняла, что ее блуждания отнюдь не бесцельны. Она как бы играла сама с собой в игру ожидания, устремленного в будущее.
Она так и не распаковала до конца свои вещи в отеле близ площади Мартини. Вытащила из чемодана лишь верхний слой и, не раздумывая, подчинилась требованию двигаться дальше.
Сев в поезд, она поехала на юг, в Салерно, а потом в Агрополи. Ей были знакомы виды, открывавшиеся из окна вагона. Из Агрополи, отбросив сомнения, Джулия взяла такси на Монтебелле.
Оглядываясь назад, по мере того как «фиат» взбирался все выше к короне из домиков на вершине конусообразного холма, она отметила, что эти виды остались неизменными. Вдали от Неаполя небо опять стало голубым, отражая зеркальную гладь моря. Она следила взглядом за тонкой золотой нитью, окаймлявшей горизонт, за лентой незначительно уплотнившегося ряда белых домиков вдоль побережья и лимонно-желтыми, серебристо-серыми, серовато-зелеными и темно-коричневыми участками земли.
С трудом перекрикивая рев двигателя,
Она думала, что уже забыла эти места, но оказалось, что нет. Они подъехали к пансионату «Флора», не сделав ни одного ошибочного поворота. Джулия расплатилась с таксистом и смотрела, как машина давала задний ход. Затем Джулия повернулась к двери. Но когда она подняла голову, то увидела, что нарисованный от руки указатель, подтверждавший, что это пансионат «Флора», исчез. После минутного колебания Джулия постучала в дверь. Ее открыла, кажется, сама хозяйка. Она приносила Джулии и Джошу завтраки, теплый хлеб и мед, а также восхитительный кофе почти пятнадцать лет тому назад. Но сейчас она равнодушно оглядела Джулию.
— Что вам угодно?
Хозяйка не очень-то изменилась, но зато изменилась сама Джулия. Да и как она могла ожидать, чтобы эта синьора запомнила какую-то случайную пару, пробывшую у нее всего несколько дней среди бесконечного числа летних сезонов? Попытка объяснить, вызвать воспоминание была бесмысленна. Джулия смущенно спросила:
— Это пансионат «Флора»? — И объяснила, что ищет комнату всего на несколько ночей. Женщина отрицательно покачала головой, покусывая губы. Из всего стремительного потока итальянских слов Джулия уловила слово «финито». Синьора больше не держит отель. Может, наступили тяжелые или, наоборот, более счастливые времена?
Джулия пришла в замешательство. Как ни странно, вероятность того, что она может не иметь возможности получить комнату с двумя железными кроватями и мраморным умывальником, никогда не приходила ей в голову.
В растерянности она спросила, где еще она могла бы остановиться. Есть ли в Монтебелле гостиница? Синьора кивнула, а затем еще энергичнее замотала головой. Опять на Джулию обрушился поток слов, и она различила «чинсо» и «стаквионе». Отель-то есть, но он закрыт по случаю окончания сезона. Несмотря на теплое солнце и мягкий воздух, все-таки уже почти конец октября.
— Неужели негде остановиться? — спросила Джулия безнадежным голосом.
Женщина минуту подумала. Она посмотрела на Джулию пристальным взглядом, как будто припоминая, затем указала вверх по улице. Джулия обернулась в указанную сторону, но ничего не увидела, кроме покато уложенного булыжника и углов вымытых добела стен. Она изо всех сил старалась понять указания хозяйки, но безуспешно. Они беспомощно посмотрели друг на друга.
— Пожалуйста, еще раз, помедленнее, — умоляла Джулия.
Опять посыпались слова, но смысл их был совершенно непонятен. Синьора пожала плечами, готовая прекратить дальнейшие попытки, но тут она увидела какого-то мужчину, идущего по теневой стороне улицы по направлению к ним. Она окликнула его:
— Синьор Галли!
Джулия смотрела, как он перешел улицу. Это был высокий мужчина в белой рубашке и брюках цвета хаки, лицо которого закрывали широкие поля соломенной шляпы. Он шел легко и свободно, как юноша. Но когда снял шляпу, Джулия была поражена, увидев, что это старик. Волосы у него были совершенно седые, а темная радужная оболочка глаз обведена молочно-белым ободком. Ему могло быть лет шестьдесят пять, подумала Джулия, хотя, судя по походке, нельзя было дать больше сорока.