Сквозь круг стальных небес
Шрифт:
И, пожалуй, эта невероятная конструкция лишь казалась сцементированной воедино. Между каждым элементом чудовищного города существовали просветы, и сложно было понять, что удерживало их вместе. Вероятно, тут как в клубке: со стороны тот выглядит почти что монолитом, но если взглянуть в микроскоп, окажется, что это не так. Между каждым из волокон найдется немало свободного пространства, и во все стороны торчат отдельные ворсинки, и лишь некоторые точки хитро закрученных линий соприкасаются.
— Мне теперь лезть в этого зверя? — спросил непонятно, кого путешественник и зябко передернулся. Мигом вспомнились попытки Фенрира его
На самом деле этот вопрос был лишен смысла. Кругом медленно катились волны облачного океана, и, если не считать медведя, то до ближайшего островка был не один километр. Причем, скорее всего любая из остальных горных «вершин» так же окажется циклопическим сооружением. Потому, не все ли равно, куда идти? Медведь, по крайней мере, находился ближе всех.
Подумав так, Кугель покатился по мосту, ведшему прямо в раззявленную пасть зверя. Далеко внизу, там, где одна из опор моста тонула в облаках, роботу-шару почудился участок леса. Двое пробирались через заросли, раздвигая колючие ветви, карабкаясь на огромные валуны и перепрыгивая расселины. Парень в камуфляжном комбинезоне со штурмовой винтовкой на спине был уже неплохо знаком. Но кто та девушка, которой он помогал?
Инцидент 9. 14 июня 2087 года. Пещера под водопадом
Складывалось стойкое ощущение, что наступал конец света. Ветер, завывая лютым зверем, бился в скалы, и те вздрагивали. В узкий лаз, связывавший пещеру с внешним миром, то и дело выплескивался целый фонтан воды, и на склизком полу сформировалось уже немаленькое болотце. Вспышки молний, проникая через несколько сквозных дыр под потолком, с промежутком не более секунды озаряли влажные стены, и каждый раз чудилось, что во все стороны разбегаются черти. Лайонхарт упорно твердил себе: это всего лишь тени от многочисленных выступов, но все равно воображение рисовало орды нечисти. Она копошилась в темных углах, выглядывала из-за сталактитов, подбиралась к маленькому костерку.
Эх, сейчас бы сложить кучу валежника, да запалить такой огонь, чтобы лизал увешанные сталактитами своды! Разогнать темноту, согреть пропитанный влагой воздух. А еще — наполнить брюхо мясом. Тогда бы и в голове плыли мысли спокойные и приятные, наполненные надеждой, а не тревогой.
Но куда там! Все припасы остались в лагере у каньона — хорошо, если там их еще не смыло. А солидный запас дров, которые Ричард собирал несколько дней, он имел глупость свалить недалеко от входа в эту пещеру. И так намаялся, их таская, а уж тыкаться об острые камни в темноте точно хотелось. Вот и решил: брызги от водопада, служившего естественной маскировкой убежища, до схрона не долетали, и ладно. А теперь буря, пригоршнями забрасывая ливень внутрь убежища, превратила ближнюю к выходу сотню ярдов лаза в сплошное болото! Пришлось, миновав несколько поворотов, укрыться в самом дальнем конце пещеры. При этом с собой удалось прихватить лишь небольшую охапку относительно сухих веток. Да и те клыки огня грызли неохотно, будто завзятый гурман — полусырые ребрышки. От такого костра толку было мало, лишь глаза слезились, и в горле драло от едкого чада.
На душе было муторно, мокрая одежда противно холодила спину, зад ныл от сидения на острых камнях, еще и в животе урчало. Да, мясо цапли, которым Ричард подкрепился утром, уже рассосалось, и теперь снова некстати вернулся голод. Наверно, виной
«Хорошо ей, — вздохнул Лайонхарт, тоскливо разглядывая лежавшую в углу, на подстилке из травы, девушку. — Дрыхнет себе. А вот я сижу тут, и заснуть не могу. Так и чудится, будто на улице толпы монстров бродят».
Настроение было таким скверным, что даже девичьи прелести не впечатляли. А потому Лайонхарт, перед самой грозой притащив незнакомку в пещеру, сразу же укрыл ее потертым одеялом, которое разыскал в руинах. С тех пор вместе с бурей мир поглотила кромешная тьма и уже миновала полночь, а девушка и не думала приходить в себя. А если она умерла или впала в кому, что с ней делать? Кто знает, что с ней сотворила та железяка?
Вдруг в «окошке», то есть, в самой крупной из дыр под потолком, полыхнуло так ярко, что перед глазами Ричарда замелькали разноцветные круги. Почти в тот же миг по ушам ударил оглушительный грохот. Скала задрожала, казалось, горы сейчас обрушатся в бездну. Сверху посыпалась пыль, и аспирант едва успел отскочить в сторону, как всего в паре футов от него обрушился небольшой сталактит. Разбившись в дребезги, каменное острие осыпало Лайонхарта мелкими осколками, а один из них стукнул девушку в висок. Показалось, или ее она вздрогнула?
Но Ричарду было не до того. Перепугавшись, он отскочил на самое широкое место пещеры. Здесь до каждой из стен было не меньше десятка ярдов, а потолок терялся в густой темноте. Вроде бы, тут ничего не угрожало, но если что-то упадет сверху…
«Черт, как же я скучаю по моей домушке в кампусе, тесной и пропахшей носками! Пожалуй, обрадовался бы даже придиркам и подколкам жирного негра-соседа. Пфф, я еще думал, что у него изо рта разит, как из помойки. Да я сейчас воняю намного хуже! — закусив губу, в отчаянии размышлял Лайонхарт. — А какие в кафетерии были гамбургеры… Да я в жизни не едал ничего вкуснее!»
Порыв ветра, налетевший из «окошка» чуть не задул слабенькое пламя костра, и пещеру задернуло покрывало густого полумрака. Взгляду не за что стало зацепиться, и мысли улетели далеко. Аспирант воочию увидел свою лабораторию, кабинет профессора Химмелькнакера — маленький, заваленный всяким хламом и душный. Однообразные постройки кампуса, запущенный сквер рядом — теперь все это казалось чуть ли не Небесным Иерусалимом с плакатов, которыми обвешала его родной дом помешанная на религии мать. А какие в их университете попадались девчонки! Высокие, стройные, модно одетые — хоть сразу на обложку мужских журналов. Эх, были времена! Конечно, они бы в жизни не дали такому сосунку, но к ним можно было незаметно подкрасться сзади, легонько дотронуться до бедра или ущипнуть. А потом вовремя отстраниться, сделав вид, будто это была случайность. Иногда, правда, красотки возмущались, но их выкрики теперь представлялись чуть ли не пением ангелов…
Под сводами пещеры раздался стон. Встрепенувшись, Ричард увидел, как его гостья заерзала на жестком ложе, а потом села. Одеяло съехало, обнажив остренькие грудки, но глазеть на них почему-то не хотелось. Сердце аспиранта часто забилось, и он посмотрел на девушку, как на призрака. Та, с силой растирая виски, слабо прошептала:
— Ох, где я? Хелен, Дени, вы куда подевались?
Набрав в легкие побольше воздуха, Лайонхарт задержал дыхание и попытался взять себя в руки.
— Спокойно, — твердо сказал он в себе. — Я просто с ней поговорю.