Сквозь круг стальных небес
Шрифт:
— Вы сдурели, что ли?! — возмущенно завопил он. — Чего ко мне все привязались? Я просто по городу гулял, никого не трогал!
— Ты — нарушитель, — голос шел и от танков, и будто бы не от них. Он, как многоводная река из бессчетных ручьев, сливался из многих звуков, которые издавали все окружающие предметы. — Тем, кто не зарегистрирован и не подключен к системе, нет места в городе Вогунг. А ты еще оказал сопротивление органам правопорядка, — шершни, кружившие рядом, согласно загудели. — Потому мы, стражи обитаемого пояса Омнисферы, займемся тобой!
— Какие еще, к черту, стражи?! — горячо возмутился Кугель. — Я сыт по горло вашими чудесами! Просто дайте мне пройти, и я заберусь дальше наверх.
Он в отчаянии поглядел по сторонам, будто надеясь увидеть кого-то сочувствующего. Взгляд упал на широкое окно одного из небоскребов. Просторная комната за ним напоминала центр управления полетами: шкафы с множеством шкал и переключателей, мониторы, на которых мерцали сложные схемы. В дальнем углу над пультом склонился парень в обляпанном грязью комбинезоне. Похоже, он был погружен в напряженные раздумья. Вдруг он знал выход из ситуации, в которой очутился Кугель?
Увы, похоже, что нет. Будто знойное марево заклубилось перед окном, размывая детали, и вот уже робот-шар не видел там ничего, кроме глухой стены, на облицовке которой мелькали блики от огней проносившихся мимо автомобилей.
Инцидент 11. 17 июня 2087 года. У водопада над каньоном
Было холодно и крайне неуютно. Утренний туман обвешал заросли растрепанной ватой. Пышный ковер мха, такой удобный на вид, насквозь пропитала влага, и от лежания на нем одежда промокла так, что хоть отжимай. Еще и с колючих веток шиповника то и дело срывались тяжелые капли, ударяя по голове, по спине, по ногам. Раздражало это страшно и трое парней, притаившихся за пригорком, каждый раз вздрагивали. Их и так трясло: может, от холода, а может, от изматывающего напряжения. Серая предрассветная хмарь незаметно посветлела, и солнце показалось из-за гор, вызолотив параболическую антенну на вершине пирамиды Она возвышалась над лесом впереди — всего в паре сотен ярдов. Но парни не смели не то что к ней приблизиться, а даже пошевелиться и все лежали, вжавшись во влажный мох. Их тела разбил паралич?
И тут один из них — мускулистый негр в видавшей виды камуфляжной куртке — заизвивался, словно змея. Покривившись так, точно съел что-то горькое, он сердито прошептал:
— Мы тут до конца света валяться будем? Еще немного, и от проклятой сырости у меня на яйцах вырастет плесень!
Пристроившийся справа от него, за обломком бетонного блока, креол ничего не сказал, а только с хрустом покрутил головой и несколько раз сжал и разжал пудовые кулаки. Под его серой майкой четко выделялись накачанные мышцы, а выражение лица не предвещало ничего хорошего. Грубые черты лица и черная грива волос придавали ему зловещий, диковатый вид. Усиливали впечатление буро-зеленые разводы, которыми он разрисовал все открытые части тела. Казалось, будто это и не человек вовсе, а мутант, обитающий в зарослях.
Тяжелые взгляды парней сверлили третьего в группе, прятавшегося чуть впереди, среди торчащих из земли корней. Высокий, но нескладный, он судорожно сжимал автомат, а пятнистый комбинезон висел на нем, как лохмотья на пугале.
— Эй, Дик! — позвал его негр, с отвращением стряхивая слизня с бритого затылка. — Ты оглох что ли? Сколько нам тут еще валяться?
— Ради бога, Макс, тише! — с несчастным видом шикнул на него Лайонхарт. — Мы понятия не имеем, на что способны эти твари! Видишь те антенны? — он указал на решетчатые конструкции, торчавшие по бокам пирамиды. — Они могут реагировать на звук, тепло, даже на электрические поля наших тел. Как-то они почуяли девчонок, а те находились от этой штуки дальше, чем мы. Хочешь, чтоб нас тут всех положили?
— Ага, пусть попробуют! — выпятив губы, с вызовом
— Нет! Ты не видел, на что они способны. Их там не меньше трех, а может, и еще найдутся. Надо точно понять, сколько их. А затем лучше выждать, пока их унесет куда-нибудь. Вышли ведь они к водопаду?
Негр и креол нехорошо переглянулись, а потом Боб, уже не таясь, встал и рывком поднял Ричарда на ноги. Тот затрепыхался в его могучей лапище, как котенок.
— Вот что, Дик, — ослепительно улыбаясь, Макс похлопал Лайонхарта по плечу. — Иди-ка ты к этим чувакам. Перетри с ними там все, свои дела утряси. Мы-то ребята простые, ничего в этих ваших ученых делах не сечем. Вот морду кому набить — это запросто, нас этому в морской пехоте крепко научили, — последнее предложение он произнес с нажимом.
Боб решительно отобрал у аспиранта автомат, а потом вроде бы легонько подтолкнул Ричарда в спину, но тот плюхнулся лицом в мутноватую лужицу.
— Эй, вы чего? — взвизгнул он, в ужасе разглядывая спутников.
— Да ты сам говорил, что железякам как родной! Ну, вот и иди, нам зачем своей задницей рисковать? Но ты не дрейфь, мы тоже в кустах рядом потусим, поможем, если что.
Он поглядел на небольшой, высотой не более пятнадцати ярдов холм треугольной формы, высившийся рядом. Одна из сторон холма была отвесной, и его зубчатая вершина выглядела странно. С нее на чем-то вроде длинной палки свисал массивный валун, покрытый мхом. Что за чудеса? Впрочем, разгадка была проста. Если присмотреться, то можно было заметить, что среди листьев плюща и пучков травы просматривались бетонные плиты и остатки облицовки из керамогранита. А кое-где виднелись раззявленные пасти окон, скалившиеся клыками битого стекла. Выходит, это не холм, а завалившееся на бок здание, а камень у вершины — фрагмент стены, державшийся на куске арматуры. Кстати, металлическая жила основательно заржавела, с нее явно сыпалась труха.
Похоже, Макс и Боб хотели отсидеться в развалинах, с интересом наблюдая за действиями аспиранта. Вот уроды… То-то Барри распинался, мол, бери этих ребят, они — морпехи, их прямо с тренировки к нам закинуло.
Лайонхарт взглядом собачки, выпрашивающей подачку, поглядел на одного из спутников, потом на другого. Боб был молчалив и мрачен. Макс широко улыбался, но его глаза крайне недружелюбно поблескивали из-под нахмуренных бровей. Делать нечего, пришлось ковылять к пирамиде. Дик пытался скрываться в тенях и ступать мягко, как ягуар на охоте. Выходило плохо. Местность была крайне пересеченной: то пригорки, то заполненные грязной водой ямы. Дорогу без конца преграждали куски бетона, обломки каких-то поржавевших конструкций или просто кусты — шиповник, кизил, барбарис, что-то еще, но непременно опутанное ежевикой. Будто кто-то нарочно тут живую изгородь сажал! Дик то и дело спотыкался, падал и проваливался, вскрикивал, напоровшись на очередные колючки. В общем, шум стоял такой, будто через дебри пробирался крупный слон.
Наконец, измученный и грязный он выбрался к пирамиде. Ричард остановился, опираясь на выломанную в зарослях кизила палку, а его лицо и руки выглядели так, будто на парня напала стая диких кошек. К счастью, его мучения кончились: пирамиду опоясывал совершенно ровный круг сочной травы диаметром ярдов сто пятьдесят. Прямо английский газон! Аспирант с облегчением плюхнулся на него, как бывало делал в университетском кампусе. Он прикрыл глаза, и солнце, висевшее над линией гор, приятно грело его лицо. Откуда-то доносился приглушенный гул, стрекот и повизгивание — наверно, то мерно работало оборудование в лаборатории. Вот сейчас Лайонхарт передохнет и приступит к работе. Что там ему поручил Химмелькнакер?