Сквозь круг стальных небес
Шрифт:
«Преодолей все испытания и взберись на самую вершину. Там ждет награда…»
Награда или погибель — Кугель не был философом, чтобы разбираться в этих намеках. Впрочем, он знал точно: ответы можно найти именно там, за облаками. Значит, туда и надо было пробираться!
Вдруг дорогу преградила стена. В чем дело? Робот-шар мог поклясться — только что проход был свободен! Конечно, в мутном болоте инфракрасных лучей предметы разглядеть было трудно, но создавалось ощущение, будто преграда выросла мгновенно. Словно противопожарная шторка упала. Ладно, тут хватало боковых ходов, почему бы не пробраться по одному из них: получится дольше, но торопиться было
«Хм-м, тут слишком темно, надо бы поискать тоннель хоть с каким-то освещением, — раздумывал он, изучая схему. — Вот этот подойдет!»
Он свернул на участок, где еще сохранилось питание. Конечно, это риск, ведь здесь могли оказаться камеры, однако нужно было проверить одну догадку. И вот он очутился в коридоре, где с интервалом в десяток метров слабо мерцали лампы. Было хорошо видно, что эта дорожка из световых пятен уходила далеко вперед. Осторожно, стараясь не создавать шума, Кугель покатился по этой бетонной кишке. Некоторое время все было нормально, но вот под ведущим пояском хрустнули пластиковые осколки.
— Ой… — вырвалось у робота-шара, и он тут же прикусил губу, сделанную из жесткой резины.
Похоже, он совершил ошибку. На расстоянии около сотни метров впереди стена, тускло озаренная лампой, пошла волнами. Бетон вспух пузырями, как будто от сильного жара, серая жидкость выстрелила из него тонкими струйками. Словно невидимый паук на глазах ткал из них паутину. Эти нити быстро утолщались, и просветы между ними исчезали.
— А ну, стой! — яростно заверещал Кугель, пуская двигатель на полную мощность.
Он пролетел эту сотню метров за доли секунды, но все равно опоздал и со всего размаха врезался в только что появившуюся стену. С досады робот-шар еще несколько раз стукнулся о преграду, однако лишь заработал пару свежих царапин. Бетон стоял незыблемо, равнодушный ко всем ударам. А раковины, мелкие трещины и ржавые, с зеленью водорослей потеки на его поверхности красноречиво указывали на то, что эта стена сооружена очень давно. Однако Кугель своими глазами видел, что здесь минуту назад был проход! Конечно, у людей бывают галлюцинации, но робота не проведешь, ведь все записи с обзорных камер у него сохранялись как минимум на пять минут.
«Вот сейчас погляжу, что там за бред случился», — скрипя зубами в бессильной ярости, робот-шар отмотал запись и неожиданно вскрикнул: — Медведь? Откуда он здесь?!
Да, на видео был коридор, длинный и тихий. Потом в определенный момент небольшой участок его стен пришел в движение, закрывая проход. И за миг до этого случилось то, чего Кугель не разглядел: прямо в пустоте нарисовалась морда косолапого, искаженная злобой! Опять этот медведь, да что с ним такое?!
Отрастив конечности, робот-шар с досадой пнул стену, изрыгнув длинный поток столь витиеватой брани, что и грузчики в порту такой бы вовек не сочинили. Да что толку? Преграда не сдвинулась ни на микрон, или…
— Повыступай мне тут! — совершенно отчетливо прорычало в уши.
В тот же момент бетон и справа, и слева, и на потолке забурлил, точно варево в ведьмином котле. И не успел Кугель, пронзенный до самого генератора кинжалом страха что-то
— А-а-а! — завопил робот-шар, отчаянно брыкаясь, словно рыбина в жестокой хватке скопы.
Куда там! Его потащили куда-то вверх, прямо через стену, которая с бульканьем пропустила его, словно была сделана из жидкого теста. Он ударялся о какие-то балки, проносился мимо сплетений толстенных кабелей. Потом — сильный удар — и он плюхнулся на что-то твердое, а яркий ливень света ослепил привыкшие к темноте глаза, уши разорвал стрекот и шум, похожий на звуки морского прибоя. С большим трудом робот-шар оправился от шока и отрегулировал чувствительность камер. Тогда из круговерти огней сложилась четкая картинка.
Кугель находился на круглой площадке, чем-то похожей на гигантского краба — ведь она опиралась на изогнутые мостки. А по сторонам, ветвясь, словно то ли сросшиеся кристаллы, то ли окаменевшие деревья, впились в свод небес циклопические здания. Но был ли это верх или низ? Поди угадай, ведь под площадкой открывалась та же картина. Перечеркнутая тысячами мостов и дорог, озаренная огнями ползущего по ним транспорта. Голова шла кругом от этого мира, изгибавшегося под разными углами.
— Эй, ты! — оторвал робота-шара от созерцания уже знакомый рык. — Нарушитель чертов! Как ты сюда попал и чего тебе нужно? Отвечай, а не то худо будет!
Кто это говорил? Может, те гигантские стрекозы, которые, щелкая консервными ножами челюстей, трепетали крыльями над площадкой? Или нечисть помельче, увивавшаяся рядом — комары, мухи, уже знакомые шершни. Конечно, выглядели они все устрашающе: массивные панцири напоминали рыцарские латы, а на груди, на боках виднелись подозрительные выступы, слишком похожие на пулеметы. Однако все эти жвала и хоботки вряд ли могли издать нечто похожее на человеческую речь. У недавних шершней были, правда, динамики, но голос из них был механическим, жужжащим, как и положено насекомым. А здесь — рык. Но кто его издавал? Вроде бы, вокруг больше никого не было…
«Так, на вон том мостке чисто, а дальше угадывается какая-то дверь, — подумал Кугель, оглядываясь. — Надо туда прорваться, а то эти тараканы меня напрягают».
Не глядя больше на летучих тварей, робот-шар ринулся к заманчивой дыре. Но не успел он преодолеть и пары метров, как до этого совершенно ровный бетон площадки вспучился, загораживая проход. Отскочив, Кугель с испугом наблюдал, как из вздувшейся на мосту серой пены — вроде той, которая поднимается при варке мяса — формируется некий объект. Его контуры, сперва полупрозрачные и неровные, быстро отливались в четкие грани из плотного материала. Ком из бесформенной поначалу мыссы разделился на несколько сегментов и, вот перед Кугелем уже стояло… а собственно, что?
Угловатый корпус с минимумом деталей напоминал строительный блок или даже гроб. Но под днищем у него выступало нечто вроде лап, сжимавших колеса: значит, это было транспортное средство. А башенка в виде медвежьей головы, из пасти которой торчала, утыкаясь чуть не в лоб незваному гостю, какая-то труба, заставляла вспомнить о танковых орудиях. Особенно радовал тот факт, что этих объектов было два.
Впрочем, роботу-шару не досуг было разбираться в местных чудесах, а потому он попытался проскочить в зазор между этими «танками». Тщетно: на боках обоих мгновенно выросло по мохнатой лапе, и беглец, получив сдвоенный удар аккурат по носу, футбольным мячом откатился назад.