Сквозь лёд и снег
Шрифт:
Ганс закончил свою мысль и продолжил пить кофе. Среди слушающих опять наступила та самая тишина, как будто они только что услышали не его объяснение, а великую вселенскую истину из уст вавилонского прорицателя.
После некороткой паузы Хэлбокс произнес:
— Ну как говорится: «JedemdasSeine», «Каждому — своe».
— «Каждому — его», если быть совсем точным — перебила его Кэтрин, — умник ты наш! К тому же, эта фраза вошла в историю как надпись на воротах Бухенвальда, лагеря смерти, а ты у нас вроде как ярый ненавистник всего немецкого был с утра или это уже прошло?..
— Завязывайте вы эту хрень! — начал жаловаться Джонс, — и вообще пошли отдыхать перед стартом!
Все начали расходиться.
— Всем удачи и счастливого пути, встретимся на «Амундсене»! — прокричала Кэтрин, прощаясь с остальными на выходе.
ГЛАВА XXIII.
В чернырнадцать сорок пять команда начала собираться перед выходом к стартовому полигону. Пять человек стояли лицом к большим стеклянным дверям и смотрели, как на полигоне суетится персонал техбригады, завершая последние приготовления. Яркие зелёные, синие, красные и жёлтые огни сигнальных подсветок границ полигона завораживали тактикой своего ритмичного мигания. Амар попрощался со всеми и пожелал всем счастливого пути. Ганс надел гермошлем и вышел наружу. Ещё более завораживающе на фоне всего этого выглядел он, удаляясь в своём броском лётном комбинизоне бело-синего цвета с чёрными остроугольными вставками и серебристыми отражающими лентами по швам, которые резко отблёскивали с каждыми его движением. Оставшиеся члены группы начали по-тихоньку погидать станцию, выдвигаясь к своим сновигаторам.
— Диспетчерская станции «Бхарати» приветствует вас! — уже привычно включился радиоэфир.
Голос был серьёзный и абсолютно не эмоциональный. Он очень локанично и быстро доложил о дате, времени, пункте назначения, длине дистанции, расчётном времени и погодных условиях, после чего произвёл стартовый расчёт пилотов.
Сновигаторы медленно разворачивались, пульсируя тяговой массой ионизирующего потока, выталкиваемого двигателями, и плавно выходили на стартовый коридор по одному как пассажирские самолёты на аэродроме. Одна за одной в эфире проходила команда на старт. Длинные полосы различной геометрии в сечении бирюзового и голубого цвета тянулись за набирающими скорость и уносящимися вдаль машинами.
— Вы знаете, что нас уже показывают по новостям? — внезапно раздался голос Фреи.
— В каком смысле?! — вдруг удивился Хэлбокс.
— Я только знаю, что теперь все записи стартов и финишей, фиксируемые камерами внешнего наблюдения на станциях, а также постоянная видеозапись с трёх внешних камер на каждом сновигаторе используется новостным каналом Корпорации в открытом доступе по всему миру, — ответила она.
— Я тоже в курсе, — ответил Лу.
— Подожди, какие новости?! — начал возмущаться Хэлбокс, — мне никто ничего не говорил.
— Что ты разволновался опять?! — спокойно продолжила Фрея, — подумай сам, мероприятие такого масштаба, перспективы, реклама, рейтинги журналистов… Всё начинает крутиться, все хотят заработать!
— А ты откуда знаешь? — спросил Хэлбокс.
— Елена Маратовна позвонила, — ответила Фрея.
— А почему всем не сообщили?!
— Слушай, ну достал уже! Потому что точно никто не знал, что у нас могло получиться по ходу выполнения миссии, а, учитывая твою реакцию, это было правильным решением, иначе то бы ты всю дорогу только бы об этом и думал, а не за трассой следил.
— Ганс! — спросил Джонс, — а ты об этом в курсе?
— Я поэтому по этому поводу особых переживаний не испытываю, — сухо ответил Ганс.
Сновигаторы начали расходиться в стороны, увеличивая боковую дистанцию до нескольких миль. Погода с предыдущего маршрута не изменилась, — всё тот же сухой снег с лёгкими порывами ветра. Местность была средней по сложности, периодически нарастающие невысокие дюны большой протяжённости резко обрывались, образовывая естественные трамплины до трёх метров в высоту. Небо в некоторых местах начинало подзатягивать пасмурностью, видимость снижалась. Лу шёл самым последним, его «Red Dragon» плавно поглощал восходящие уклоны дюн на скорости в сто узлов, скользил по их склонам и приземлялся в затяжных прыжках, обрывая края трамплинов и унося за собой снег, закрученный в турбулентных потоках двигателей. Через полтора часа пилотирования он увидел вытянутый по всему горизонту подъём, характерный для сдвига пластов, засыпанных многолетним слоем снега. Заходить в такой подъём прямолинейно под очень крутым углом на большой скорости было бы ошибкой, и он отклонился в сторону, делая огромный поворот, чтобы изменить угол фронтальной атаки при восхождении. Это, в свою очередь, помогало ещё и сохранить инерцию при потере скорости на подъёме. Когда его сновигатор достиг вершины и уже влетел на верхний уровень, Лу внезапно увидел на открывшейся поверхности пласта огромное движущиеся чёрное пятно
— Wow — Wow — Wow — Wow!!!
— Что там случилось?! — послышался голос Фреи.
— Пингвины! Это пингвины! Огромная толпа пингвинов! — донёсся из эфира возглас Лу.
Проехав ещё пару сотен метров вниз со склона по диагонали Лу наконец-то смог затормозить сновигатор. Он быстро прикинул ситуацию и сказал по рации:
— Кажется, я приехал. «Мирный» — моя остановка.
— Куда приехал, Лу? Какие пингвины, какая остановка? Ты цел? — заволновалась Фрея.
— Мне нужно время, надо кое-что проверить. Да… и со мной всё в порядке, — отозвался он.
Он отстегнул ремни безопасности, отсоединил коммутационный шлейф от гермошлема и нажал кнопку разгерметизации салона. Защитное ветровое стекло кабины с шипением медленно поднялось вверх, навстречу в салон начал залетать снег, поднимаемый лёгкими порывами ветра. Лу вылез из сновигатора и закрыл кабину дистанционно с панели управления на левом рукаве своего лётного комбинизона. Потом он открыл люк такелажного отсека, достал оттуда альпеншток и начал взбираться в тридцати метровый подъем, периодически кренясь телом вперёд, проваливаясь ногами сквозь снежный наст и помогая сам себе выползти наверх, втыкая и подтягивая альпенштоком массу своего тела. Когда он достиг вершины пласта, его взору представилась следующая картина: по распростёртой снежной равнине были рассредоточены несколько десятков стай пингвинов, которые слаженно двигались в определённом направлении с какой-то характерно видимой целью. Очередь их передвижения растягивалась на пять — шесть миль и уходила к горизонту видимости. Немного оторопев, Лу прикинул расстояние до безопасного захода на вершину пласта. Ему нужно было отойти в сторону ещё как минимум на одну — две мили. Но проблема заключалась ещё и в том, что вдобавок к катастрофической потери времени, он не мог продолжить пилотирование сновигатора на высокой скорости из-за риска влететь в очередную пингвиновую стаю, так как по всему выходящему из данной ситуации ультразвуковой сонар сновигатора абсолютно не улавливал их на поверхности ландшафта.
— Я попал в область повышенного скопления пингвиних стай и был вынужден произвести экстренную остановку, дальнейшее движение на высокой скорости выше семидесяти узлов с учётом условий видимости не представляю возможным, — чётко доложил Лу в рацию, возвращаясь со склона к своему сновигатору.
— Что там делают пингвины? — послышался голос Фреи.
— Куда-то идут, разделившись на группы, их там тысячи, — ответил Лу.
— Я всё понял, — донесся голос Джонса, — тебе явно не повезло. Молодец, что никого не убил! Это миграция. Обычная миграция пингвинов в связи с какими-то изменениями. Они движутся с шельфового ледника «Западный» на шельфовый ледник «Шеклтона».
— Из-за чего это может происходить? — спросил Лу.
— Из-за чего угодно, — продолжил Джонс, — климатические изменения, магнитные бури, рыба может кончилась, кто его знает, но то что они периодически мигрируют туда-сюда это факт. Весёлая наверно картина.
— Да уж, действительно, не ожидал такого поворота событий. Ну ладно встретимся на «Мирном», я уже не тороплюсь, — завершил Лу.
Он спокойно упаковал инструменты обратно, залез в сновигатор и начал манёвры обхода, двигаясь вдоль склона, чтобы достичь безопасного места для восхождения на пласт и продолжить маршрут. До станции оставалось около ста миль пути по Земле Вингельма.