Сквозь огонь
Шрифт:
Заметив, как она поглощена этим зрелищем, Дарио сказал с усмешкой:
— Хочешь, я попрошу их дать тебе пару уроков, дорогая? Уверен, им это будет только в радость.
— Конечно, как только ты сделаешь пару затяжек кальяна.
— Извини, я не курю.
— Тогда и я не танцую, — ответила Мейва.
Дарио обнял ее, и они продолжали любоваться танцовщицами, есть пахлаву и потягивать приготовленный из фиников бренди и кофе, который подавали в маленьких чашечках на турецкий манер. Еще не было одиннадцати, когда они вышли из ресторана.
Вернувшись
— У меня такое ощущение, словно я вижу сцену из «Тысячи и одной ночи», — вздохнула молодая женщина.
Стоя позади жены, Дарио расстегнул молнию на ее платье и, прижавшись к ней своим горячим телом, поцеловал в плечо. Поцелуй отозвался даже в кончиках пальцев ног.
— Эта ночь еще не закончилась. Насколько я помню, мы не успели кое-что сделать, — прошептал он. — Переоденься во что-нибудь более удобное, моя сладкая, а я закажу бутылку шампанского…
Но Мейва не нуждалась ни в шампанском, ни в пеньюаре, который до сих пор лежал где-то в глубинах чемодана. И вот вино согрелось, пеньюар не распакован, а Дарио любит ее с такой изобретательностью и страстью, что ей трудно дышать.
Он изучал каждый дюйм ее тела, лелея пальчики и чувствительную кожу под коленкой. Целовал ее грудь, ласкал языком пупок и удобно устраивался между ног.
Дарио заставлял ее трепетать и содрогаться. И когда Мейве казалось, что она соскальзывает в бездну безумия от изысканной боли желания, он отступал, не торопясь слиться с ней.
Когда Дарио наконец овладел ею, Мейва извивалась в бесконечных спазмах экстаза, которые мучили ее тело. Он достиг пика, а затем взял ее еще раз, и это было великолепно, словно путешествие на край земли и обратно.
Слабая и измотанная, она упала в его объятия, зная, что независимо от того, какое будущее их ждет, эту ночь она не забудет никогда.
Мейва спала как ребенок. Ее дыхание было ровным, тело — мягким и теплым. Влажные волосы свернулись в колечки на лбу, а рука доверчиво покоилась на груди мужа.
Возможно ли чудо? Способны ли страстный секс и романтика исправить брак, который разрушался месяц за месяцем и завершился катастрофой?
Не желая вдаваться в подробности, Дарио намеренно расплывчато говорил об их ссоре перед аварией. Но в его памяти до сих пор хранилось каждое слово.
Все началось в первую субботу августа, когда он вернулся домой из необычно долгой деловой поездки в Австралию. Прошлым летом, после того как Дарио привез свою невесту в Италию, он объяснил ей, что его работа связана с частыми разъездами. Они условились, что Мейва будет жить в миланском пентхаусе во время его отсутствия. Его семья была рядом, так же как и акушерка. Когда в конце января родился Себастьян, Мейва стала чаще бывать на Пантеллерии.
— Здесь спокойнее, — пояснила она, когда Дарио спросил ее об этом. — Нет толпы народа. Я могу больше времени проводить
Правда же заключалась в том, что Мейва хотела убежать от его матери, которая души не чаяла во внуке, но не скрывала отвращения к невестке.
— Она хитрая девица, которой удалось заарканить нашего сына. Эта женщина недостойна носить имя Костанцо. — Такой отзыв о своей жене услышал Дарио во время визита к родителям.
— Селеста, ты тоже не та невестка, которую хотела бы видеть рядом со мной моя мать, — заметил синьор Костанцо. — Но она, в конце концов, приняла тебя, и я предлагаю брать с нее пример. Дарио наш сын, и он сделал свой выбор. Причем этот выбор, насколько я вижу, совсем ему не вредит.
А в мае, в начале жаркого сезона, весь клан Костанцо перебрался в свои летние резиденции на Пантеллерии. Дарио, его деверь и отец проводили неделю в Милане, а на выходные приезжали к женам. В остальное время женщины вынуждены были составлять компанию друг другу. И именно тогда гниль вылезла наружу. Джулиана и Мейва сошлись с первой секунды, и их дружба переросла в сестринские чувства. Однако отношения его матери и Мейвы — совсем другое дело, как выяснил Дарио по возвращении из Австралии.
Селеста не тратила время зря и поймала сына в саду.
— Она неопытна и должна быть благодарна мне за помощь, — жаловалась мать, ссылаясь на конфликт, который произошел несколько дней назад. — Я знаю, что лучше для моего внука.
— Ты должна отступить и прекратить вмешиваться, — отрезал Дарио. — Не стоит подрывать самооценку Мейвы.
— Я думала, ты будешь доволен, что я присматриваю за ней, пока ты в разъездах, — ответила Селеста. — Учитывая сложившиеся обстоятельства.
Дарио не собирался доставлять матери удовольствие, спрашивая, какие обстоятельства она имеет в виду.
— Не нужно следить за ней в мое отсутствие. Я полностью доверяю жене.
— На мой взгляд, даже слишком, — отрезала Селеста и, когда Дарио хотел уйти, завела разговор об Иве Готье, новом человеке на острове: — Он из Канады, как и она, и называет себя художником, хотя никто о нем не слышал. Он снял на лето виллу, но ни для кого не секрет, что они чаще виделись в твоем доме, а не у него. По всей видимости, твоя жена и этот Ив очень близкие друзья.
Тем не менее Дарио не попался на крючок:
— Неудивительно. У них много общего.
Мать пренебрежительно фыркнула:
— Да, «общее» здесь — ключевое слово.
— А я считал, что ты усвоила урок и перестала создавать проблемы на пустом месте, — резко ответил он. — Это не работает с Джулианой и Лоренцо и не сработает со мной. Мейва моя жена и мать моего ребенка.
Селеста пожала плечами:
— По крайней мере, позволь мне сказать кое-что. Хорошо, что ты планируешь отдохнуть и провести здесь недельку. Не важно, веришь ты мне или нет, но Ив Готье скоро появится и не станет церемониться с тобой.