Сквозь огонь
Шрифт:
— Держи. — Он протянул Мейве кружку. — Это согреет тебя.
— Спасибо, — сказала она глухо.
Мейва оглядела салон и спустя минуту снова заговорила:
— Мы начали здесь?
— Не совсем. Мы провели ночь на палубе.
— Расскажи мне.
И Дарио рассказал все, не скрывая ни одной детали. Он не старался выставить себя в лучшем свете. Он плохо поступил, и Мейва для начала имела право знать это.
Она попивала горячий шоколад, не прерывая мужа, пока он не закончил, а потом поинтересовалась:
— Так мы переспали в вечер
— Точнее, мы занимались любовью.
Она посмотрела на Дарио с недоверием:
— Как я могла решиться, если до этого у меня никого не было? Не думаю, что тебе было очень весело с такой неопытной девушкой.
— Веселье — не совсем подходящее слово. — Дарио поставил кружку на столик и взял жену за руки. — Даже тогда ты была страстной любовницей, и я просто не мог устоять. Но, признаюсь, я опешил, поняв, что я твой первый мужчина. Тебе было двадцать восемь лет, и ты была очень красива.
Мейва застенчиво посмотрела на мужа:
— Я рада, что ты — мой единственный.
Так ли это? Что произойдет ночью, когда она вспомнит своего любовника?
— И что было дальше? — продолжала Мейва. — Мы с самого начала поняли, что должны быть вместе?
Услышав, с какой надеждой она пропела эти слова, Дарио отвел взгляд:
— Все было совсем не так. Через несколько дней ты уехала домой, и я не думал, что мы снова увидимся. Но оказалось, что тебя не так-то просто забыть.
— Забывать всегда легче, чем помнить, — с грустью заметила Мейва.
Воскресив в памяти тот день, когда он сделал ей предложение, Дарио признал, что Мейва права. Он предпочел бы потерять правую руку, лишь бы не вспоминать то, что было дальше.
В жаркий августовский день по пути из Сиэтла в Уистлер Дарио остановился в Ванкувере. Найти Мейву было достаточно просто.
Она жила в западной части города, на шестом этаже дома, окна которого смотрели прямо на залив. На пляже было полно любителей позагорать. Мамаши расстилали полотенца и доставали из корзин для пикника разную снедь. Дети, держась за руки отцов, плескались на мелководье и с криками, заглушающими пригородные электрички, встречали новую волну.
«Довольно приятные сцены тихой семейной жизни, но это не привлекает меня», — подумал Дарио, отыскивая имя Мейвы в списке жильцов. В мире слишком много красивых женщин, и он ни за что не свяжет свою жизнь с одной-единственной. Дарио Костанцо предпочитал женщин, которые принимали правила, по которым он играл.
«Почему же ты приехал сюда, если Мейва Монтгомери одна из многих?» — этот вопрос ошеломил его, когда он собрался позвонить в ее квартиру.
Палец Дарио замер над кнопкой. О чем он думает? Скорее всего, Мейва тоже мечтает забыть о том, что случилось в Портофино. Захочет ли она увидеть его снова? Или, что более важно, почему он ищет встречи с ней? Чтобы еще разок порезвиться в постели? Но это никогда не имело большого значения для Дарио. Может, ему нужно потешить свое самолюбие?
Дарио отвернулся, испытывая
Занятая поисками, она не заметила Дарио. Но у него было достаточно времени, чтобы хорошо рассмотреть ее и впасть в уныние. Этой красоткой была Мев, и она находилась примерно на четвертом месяце беременности. А последний раз он видел ее в апреле.
Не подозревая, что за ней наблюдают, Мев закинула сумку на плечо, поудобнее перехватила пакет с продуктами и поднималась по ступеням, позвякивая связкой ключей.
Дарио дождался, когда она поднимется, а затем снял очки и поздоровался.
Мейва остановилась, открыв рот от шока, но не издала ни звука. Она осторожно рассматривала его своими большими глазами. Наконец, с трудом собравшись с силами, она тихо спросила:
— Что ты здесь делаешь?
— Мне кажется это очевидно. Я пришел к тебе. Услышав это, Мейва безуспешно попыталась прикрыть свой животик пакетом с продуктами:
— Боюсь, сейчас не самый подходящий момент. У меня уже есть планы на вечер.
— Отмени, — отрезал Дарио. — Похоже, нам есть что обсудить.
— По-моему, я ясно дала понять во время нашей последней встречи, что мне нечего тебе сказать, Дарио.
— Это было несколько месяцев назад. С тех пор многое изменилось. Во-первых, ты беременна.
— И что это меняет?
— Все, если ты носишь моего ребенка.
Мейва гордо вздернула подбородок:
— Ты был моим первым мужчиной, но это не значит, что ты стал и последним.
— Вполне возможно, ты права, — согласился Дарио. — Но это не снимает вопрос отцовства.
— Ты полагаешь, что я из тех женщин, которые не знают отца своих детей? — сказала Мейва, краснея с головы до ног.
— Нет, — ответил он спокойно. — Женщины свободных нравов не дожидаются двадцати восьми лет, чтобы расстаться с девственностью.
— Мне уже исполнилось двадцать девять, и я спокойно могу обойтись без твоей помощи. Пожалуйста, возвращайся туда, откуда пришел.
— Мне плевать, будь тебе хоть сто лет! — взбесился Дарио. — Я никуда не поеду, пока мы не выясним, кто отец этого ребенка, так что давай мне пакет. Мы пойдем к тебе, чтобы продолжить этот разговор в уединенном месте.
— Не приказывай мне. Я не твоя прислуга.
— Нет. — Дарио устал спорить. — Но нравится тебе это или нет, у меня намного больше прав, чем ты думаешь, так что прекрати препираться со мной и открывай эту чертову дверь.
Мейва отперла дверь, и они поднялись на шестой этаж в абсолютном молчании. Войдя в квартиру, она открыла балконные двери, и легкий бриз ворвался в помещение. Затем женщина повернулась к нему и спросила:
— Хорошо, что теперь?
— А сейчас мы поговорим, как взрослые люди, и начнем с того, что ты признаешь, что я отец ребенка.