Сквозь огонь
Шрифт:
— Но, Мев, ангел мой! Ты уверена, что готова к этому визиту?
— Я должна это сделать, — повторила Мейва. — Я жена и мать, а не ребенок. В прошлом я пострадала из-за своей неуверенности, и теперь самое время преодолеть свои слабости. А начать нужно с твоей мамы.
— Я пойду с тобой.
— Нет, ты защищал меня достаточно долго. Я должна пройти через это сама.
— Спасибо, что согласились встретиться, синьора Костанцо, — сказала Мейва. — Я понимаю, что мой визит стал для вас
— Да. — Селеста Костанцо кивнула невестке, милостиво разрешая ей присесть на один из белых бархатных диванов в гостиной, обставленной с большим вкусом.
«Как ей это удается? — удивлялась Мейва. — Как у нее получается роскошно выглядеть — и ни малейших признаков вчерашнего скандала?» Ночь не оставила мешков под глазами свекрови, хотя Мейва была уверена, что у нее-то мешки имеются. У Селесты всегда тщательно уложены волосы, никогда не течет тушь, и на чулках не бывает стрелок.
Сев напротив, Селеста элегантно скрестила ноги в лодыжках, а ухоженные руки опустила на колени, подняв свои тонко выщипанные брови в немом вопросе.
«Я не собираюсь облегчать ей задачу», — мысленно твердила Мейва.
Собрав всю свою смелость, она произнесла:
— Во-первых, я должна сказать, что ко мне вернулась память. Я помню все события прошлого года, вплоть до аварии.
— Тогда, я полагаю, уместны поздравления.
Мейва сделала глубокий вдох и продолжила:
— Я понимаю, какое мнение у вас сложилось обо мне, синьора. Я, как вы не раз проницательно замечали, никто, а Дарио очень богат.
— Чего ты добиваешься, Мейва? Просишь у меня прощения за свои недостатки? — поинтересовалась Селеста ледяным тоном.
— Нет, — твердо сказала молодая женщина. — Я не сделала ничего, за что мне нужно извиниться перед вами. Я родила вам красивого внука, а он в полной мере может компенсировать ваше недовольство его матерью.
— Тогда почему ты здесь?
— Чтобы прояснить ситуацию раз и навсегда. Я не претендую на то, чтобы быть с Дарио на равных в плане происхождения или образования, но я не глупа и, безусловно, не стыжусь своего воспитания. Я знаю, что хорошо, а что плохо, и я люблю играть честно.
— И поэтому теперь ты изливаешь мне душу?
— Поверьте, что между мной и Ивом Готье ничего не было. Случилось так, что мы оба родились в Канаде, и это наша единственная связь. Я люблю Дарио. Я полюбила его в тот день, когда встретила, и так будет всегда. У нас были непростые времена, но мы по-прежнему вместе, и я не позволю, чтобы кто-то встал между нами… Даже вы, синьора.
— Хорошо. Это все?
Неужели в глазах свекрови промелькнуло уважение? Воодушевленная, Мейва продолжила:
— Не совсем. Если мой сын в один прекрасный день приведет в дом беременную незнакомку, я очень сильно занервничаю. Мне в голову могут прийти такие слова, как «охотница за богатством», «аферистка», «карьеристка». Я уверена, что они приходили и
— Тогда у нас есть хоть что-то общее, — заметила Селеста.
— Мы обе любим Дарио и Себастьяна. Я не прошу любить меня, но надеюсь, что мы сможем забыть наши разногласия и наладить более тесные отношения, основанные на взаимном уважении, если не на любви.
— Я не представляю, как это может произойти. — Селеста произнесла это так уверенно и бескомпромиссно, что все мужество Мейвы сошло на нет. — По крайней мере, — добавила она, и в ее тоне появился некий намек на оттепель, а губы почти расплылись в улыбке, — пока ты будешь продолжать называть меня синьора Костанцо.
«Она хочет, чтобы я называла ее мамой? В один прекрасный день — может быть, — подумала Мейва, — но не сейчас. Еще слишком рано».
— «Мама» — немного преждевременно, конечно, — продолжала свекровь, словно прочитав мысли Мейвы, — а вот Селеста — в самый раз. Ты не против?
Мейвы не было больше двух часов. Дарио метался по коридору, как будто ожидал появления тройни. Он никогда бы не оставил жену один на один с Селестой.
Дарио любил свою мать, но не сомневался в ее способности выставить даже самого интересного человека полным идиотом, если она так решила. И хотя Мейва не была идиоткой, под темно-синим пиджаком и юбкой скрывалась хрупкая ранимая женщина.
Когда она наконец появилась в пентхаусе, то заявила, что расскажет все позже, а сейчас хочет как можно скорее добраться до аэропорта и увидеть своего сына. Так как Дарио хотел этого не меньше, чем жена, то распорядился подать машину.
Мейва села на заднее сиденье и с улыбкой Моны Лизы одернула юбку. Стиснув зубы, Дарио с трудом обуздал свое нетерпение. Но когда минут через десять они выехали на шоссе и осталась всего пара километров до аэропорта, Дарио не выдержал:
— Ты так и будешь держать меня в неведении?
— Да, — ответила она дерзко. — Теперь моя очередь хранить секреты.
— Ну, мне-то ты можешь сказать. Ничего страшного не случится.
Она успокаивающе похлопала мужа по руке:
— Ты видишь кровь?
— Нет, но я и не ждал, что будет кровь. Моей матери не нужен нож, чтобы проткнуть кого-нибудь насквозь. Она способна разрезать тебя одним взглядом.
— Много лет назад я научилась отражать такие атаки. Ты должен был бы знать это.
— Я начинаю сомневаться, что знаю хотя бы половину всего. Когда моя застенчивая жена превратилась в храброго воина?
Мейва наклонилась и поцеловала его в щеку:
— Когда муж сказал, что любит ее.
— Как я мог не сказать? — удивился Дарио. — Ты сокрушила меня, моя любимая Мев. Я не знаю другого человека, у которого было бы такое большое сердце, и благодарю Бога, что он подарил мне сокровище. Я был слеп и не осознал с самого начала, насколько мне повезло.