Сквозь тернии к счастью
Шрифт:
— Рассказывайте, что произошло.
— Сами разбирайтесь, — Пашка хотел ее отодвинуть, но вмешался Дима. Он толкнул Блонди, и тот улетел на диван, как пробка, выпущенная из бутылки шампанского.
— Нет, уж начал каяться, продолжай! — рявкнул Димка.
— Правда, Паш, раз все уже вышло наружу, какой смысл скрывать? — поддержал охранника я.
— Ты хочешь, чтобы твоя мать нас упекла в тюрьму, — тихо спросил он.
— Ну, если все так, как ты тут говорил, то упечь вас не за что,
— Антон, хватит говорить загадками! — взвизгнула вне себя мама.
Ее лицо покраснело, губы задрожали, словно она вот-вот расплачется.
— Ладно, Блонди, рассказывай снова. Теперь уже для мамы.
Пашка насупился, но начал свою исповедь уже при свидетелях. Мама слушала, не перебивая, только иногда вскрикивала и хваталась за сердце.
Я не знал, что сейчас чувствую. С одной стороны, облегчение. Действительно, все произошло случайно, по глупости. Нет злого умысла. Друзьями руководил только страх.
А с другой стороны, появилось ощущение, что судьба бумерангом отомстила нам за все, что мы творили на дороге. Мы пережили тот же страх, боль и отчаяние, которое испытывали люди, когда мы подрезали ни в чем неповинных водителей на шоссе. Только вот расплачиваюсь за это я, а не те, кто совершил наезд.
А Пашку мне было не жалко. Закономерный результат его постоянной злости на весь мир. Только хотелось еще посмотреть в глаза Максу, который прятался за спиной более сильного друга.
Вдруг мама вскочила и бросилась с кулаками на Пашку.
— Ты, ты… как вы могли? Столько горя! Столько горя! И все из-за вас! Подонки!
— А чем вы лучше нас? Вы начали всю эту бодягу. Хотели проследить за сыном, надо было нанимать профессионалов, — огрызался Пашка, прикрываясь руками от хлестких ударов.
— Дим, останови, — попросил я.
— Ничего, этому говнюку полезно получить по мозгам. Глядишь, спесь с него слезет.
— Останови. Я еще не все выяснил.
Охранник оттащил плачущую маму и посадил ее на диван. Он сунул ей в руку салфетку и вызвал дежурную медсестру. Девушка вошла в палату, не понимая, что происходит и почему гости в таком растрепанном состоянии.
— Больному пора ложиться спать. Покиньте помещение, пожалуйста, — строго приказала она.
— Девушка, миленькая, подождите немного, — взмолился я. — Мы выясняем очень важные обстоятельства моей аварии. Постараемся больше не шуметь. Дайте нам еще полчаса.
Медсестра вышла. Мама тихо плакала в углу дивана. Пашка стоял у стены и прижимал салфетку к носу: от резкого движения опять пошла кровь. Дима, как верный пес, охранял выход, не давая сбежать преступнику.
— Стрела, мне надо к врачу, — прогундосил Блонди.
— Потерпишь! Ты сказал, что поднял мои документы с проезжей части и бросил на заднее
— Да. Но больше я их не видел. Я сначала возился с Максом. Не забывай, он тоже получил травму. Я отвез его в больницу, потом загнал его машину к себе в гараж. Она там и стояла, пока я разбирался со всеми делами. Стрела, ты пойми, я как с ума сошел тогда. Два лучших друга, и оба пострадали по глупости. Анна Анатольевна, скажите вы ему! Я каждый день сидел в твоей палате и молился, чтобы ты пришел в себя.
Я посмотрел на маму. Она слабо кивнула головой.
— Теперь понятно, почему Максим не приходил. А я все удивлялась! Маша и Павел навещали тебя регулярно. Маша так плакала, так плакала!
— И все же! — вернул я их к интересующей меня теме. — Где документы?
— Я не знаю, — ответил Пашка упавшим голосом. — Я о них совсем забыл. Макса потом выписали, он забрал машину, а дальше я не спрашивал.
— Дима, — я достал телефон. — Позвони по этому номеру Бею. Пусть приедет.
— Я его звал с собой, — вставил Пашка, — но он испугался.
— Как давить людей на дороге, ему было не страшно, — вскинулась мама.
— Страшно. Но еще больше он боится вас, — тихо ответил Пашка. — Он до сих пор не может сесть за руль, руки трясутся.
— А мой сын до сих пор не может ходить! Не защищай этого негодяя! Кто пострадал больше?
— Антон, а что ему сказать? — спросил Димка.
— Скажи, что мне стало хуже, и я хочу попрощаться с друзьями.
— Стрела, это жестоко! — вскинулся Пашка.
— Ничего! Если он такой трус, только обрадуется, избавится от лишней головной боли, — цинично ответил я.
Что случилось с документами? И мама, и Пашка утверждают, что их не видели. Неужели Макс постарался? Но ему это зачем? Нет, точно не он! Хотя…
Этот трус мог просто испугаться и выкинуть сумку в мусорку или сжечь ее.
— Зачем тебе нужен Макс? — всхлипнула мама.
Она еще не могла отойти от шока и сидела на диване, уронив безвольно руки.
— Я пытаюсь понять, кто ликвидировал запись о нашем с Ритой бракосочетании, если, конечно, вы все говорите правду.
— Ты не веришь своей матери?
— Прости, мама, но нет. Я убедился, что ты способна на все.
— Но такое… Это же криминал! И зачем мне надо?
— Ну, не знаю, не знаю…
Мы замолчали, так и провели полчаса в ожидании Макса.
Он влетел в палату, запыхавшись от быстрого бега. Его глаза лихорадочно блестели, на бескровном лице блуждала кривая улыбка. Видно было, что он просто не знает, что делать с непослушными губами, которые некрасиво расползались в разные стороны.
— Антоха, что случилось? — бросился он ко мне. — Ты как?