Сквозь тернии
Шрифт:
Ярослав ждал ответа. Попутно изучал размытый горизонт.
Яська пожал плечами.
– Не знаю. Тут всегда так.
– А тебе почём знать?
– Росинка рассказывала. Это она показала мне Реку.
– Похоже на болото... – брезгливо сказал Ярослав.
– Нет. Это Река, – тут же поправил друга Яська. – Там, куда она течёт – и заключён смысл всего.
– Так уж и заключен... – Сейчас Ярослав очень сильно напоминал Кольку: такой же недоверчивый и колючий.
Яська улыбнулся.
– Не сомневайся! А ещё не бойся. Иначе нас могут услышать молохи.
– А кто они такие?
– Стражники
– И что они охраняют?
– Как что... Глубины!
– И отчего же их охранять?
Яська пожал плечами.
Ярослав огляделся. Пробормотал себе под нос:
– Так, может, истина вовсе не там, куда вынесет течение, а внизу, на дне? – В противовес своим словам, Ярослав поднял голову. – Ничего себе!..
Яська тоже задрал подбородок. Соизмерил взглядом огромный горный массив, что возносился в небеса... а потом и ещё дальше, за грани, меридианы и параллели. Присвистнул.
– Ничего себе, глыбища! Интересно, мы с самого верха грохнулись или пещера чуть ниже?
– А кто его знает? Отсюда ничего и не разглядишь, – Ярослав отплыл подальше, отрицательно качнул головой. Потом увидел над головой Звезду, тоже присвистнул. – И Она тут!.. Так низко!
– А ты как думал?..
Ярослав пожал плечами.
– Никак. В принципе, я догадывался, что Она – на протяжении всего Пути, хотя Её и не отовсюду можно увидеть.
– Ага. У Моста её и вовсе нету! – Яська невольно улыбнулся, припомнив, как выбрался по стальным фермам в родной город.
«Вот бы так и сейчас! Хотя... Так уже никогда не будет».
– А что за мост?
– Мост – и есть Путь, – на автомате выпалил Яська, особо не задумываясь.
Ярослав нахмурился.
– Я думал, Путь – это Река. Ты ведь и сам это сказал.
– Ну да, сказал, – Яська принялся усиленно соображать. – Просто тот Путь немного другой. Он извилистый, что ли... Более трудный – на нём нужно мыслить. А тут – прямая. Раз – и там!
– Зачем же нужны два Пути, если оба они ведут в одно и то же место?
– Скорее всего, Мост – это просто объезд. Для тех же, кто не хочет или не может познавать истину постепенно – есть Река. Путь напрямик!
– Напрямик?
– Ну, то есть, вызов судьбе!
– А думаешь, стоит бросать ей вызов?
– Я не знаю... Но ведь зачем-то всё это создали.
Ярослав вздохнул.
– И то верно. А ведь и впрямь, как в жизни всё! Точнее, в твоей действительности, – Ярослав помолчал, изучая размытый горизонт. – Каким бы ни был человек, у него всегда есть право выбора. При этом, пути одних, стремительны и быстротечны – они словно несутся по прямой, не замечая ничего вокруг. Раз – и вот оно устье, как ты и сказал! А позади, при этом, – ничего. Я не про материальные ценности, а про духовные. Душа – пуста, земной путь – окончен, а смысла, как не было, так и нет. Таких людей мало – они словно выжигают себя изнутри, – оттого так пустынно именно тут. Но есть и другие люди, пути которых тернисты и непросты. Они словно идут в обход, задавшись целью познать мир таким, какой он есть до Звезды. Или каким он может быть. Их жизненный цикл значительно удлиняется, но и появляется возможность оглядеться по сторонам. Отличить хорошее от плохого, познать смысл, духовность, научиться любить и растить. Хм... Я, наверное, глупости сочиняю... Прости.
Яська какое-то время молчал, переваривая всё
– Да за что ты извиняешься-то?! Я сам раньше ничего не понимал: есть Река, и есть Мост – смысл? А теперь... Ты всё верно заметил! Я даже понял, зачем нужен Мост! Росинка говорила, что это пересадочный пункт! Как железнодорожная станция или аэропорт. Тут есть возможность пересесть с одного вида транспорта на другой!
– И продолжить Путь... – Ярослав почесал затылок. – А ведь верно.
– Ещё бы! – Яська буквально задыхался от распирающих его душу чувств. – Всегда есть возможность замедлить бег и остановиться! Вопрос лишь в том: хочешь ли ты сам этого? Если да, то – пожалуйста! Можешь пойти в обход. Или, наоборот, когда не останется никого и ничего, или же появится непреодолимая тяга к приключениям, – Путь открыт, прямой и стремительный! Я даже не знаю, с чем это можно сравнить!.. И впрямь, как на поезде!
Ярослав долго молчал. Потом спросил:
– Значит, говоришь, что у Моста нет Звезды?
Яська утвердительно кивнул.
– Тогда плывём. Скорее всего, твои друзья именно там.
Из-за призрачного горизонта донёсся грустный стон. Яська загнанно обернулся.
– Молох! Скорее!
Ярославу не пришлось повторять дважды. Но он всё равно обернулся – уже на ходу, – чтобы взглянуть на стражника глубин. Его лицо не дрогнуло. Как Яська не старался уловить хоть какую-нибудь эмоцию – тщетно. Ярослав словно лишился чувства страха. Перед ним была лишь конкретная цель, а всё остальное казалось никчёмным и сопутствующим, задвинутым ногой под кровать. В данный момент, он нёсся по прямой. Причём так стремительно, что повернуть назад казалось невозможным, даже захоти этого он сам.
35.
Мост, как и прежде, поражал своим величием. Он вздымался из Молочной Реки, нависая над головой истинным совершенством. Бетонные колонны пестрели сизым налётом. Изредка поскрипывал усталый металл. Свистел между ферм ветер. Низкие тучи растрепали свои грязные отрепья, словно желали основательно прополоскать их в «молоке». Однако Река не обращала на них внимания, продолжая свой размеренный путь в неизвестность.
Яська кое-как вскарабкался на скользкий бетон. Помог вылезти из воды запыхавшемуся Ярославу. Тот держался уверенно, лишь временами опасливо озирался по сторонам, словно нутром ощущая опасность. Однако это был вовсе не страх. По крайней мере, не тот страх, что сковывает по рукам и ногам, пригвождает к месту, или просто сводит с ума. Это было беспокойство за собственную жизнь. Инстинкт, направленный на самосохранение. Оказывается, после смерти он никуда не исчезает.
– Ты забирался на самый верх? – спросил Ярослав, изучая планки лесенки, стремящиеся ввысь.
Яська кивнул.
– И что там?
– Я... Я думаю, там то, к чему ты мысленно стремишься.
Ярослав хмыкнул.
– Разве так бывает? В смысле, легко?
– А разве карабкаться вверх легко? Оглянись, сколько уже пройдено!
– А сколько всего сосредоточено за плечами взрослых – ты не задумывался? Мы ведь только в самом начале Пути. А разве можно на столь низменном уровне познать будущее стремление?