Сквозной удар (Невозвращенцы)

Степанычев Виктор

– Снимать что-то хотели? – недоуменно наморщил лоб Белявский.

– Нет, наоборот, показывать. По моим предположениям, на кассете была запись с камеры наблюдения ночного клуба со сценой, где я растаскиваю Семенца и Элину. Вероятно, именинник хотел…

– Без комментариев, нам нужны только факты, – перебил его Бес. – Информация о кассете принята.

– Через некоторое время, примерно минут через двадцать – двадцать пять после того, как меня ударили и связали, в комнату зашел охранник ночного клуба по имени Андрей.

– Откуда тебе известно его имя? – быстро спросил Белявский.

– Андрей

сам представился, – пожал плечами Гордеев. – Мы с ним перекинулись несколькими словами, когда он меня выпускал из клуба. Сказал, что делает это по просьбе Анны Дмитриевны.

– Все ясно. Продолжай, – скомандовал Белявский. – Итак, появился охранник клуба…

– Андрей сообщил моему сторожу, что прибыл по указанию начальства проверить противопожарную безопасность. Точнее, есть ли на посту у служебного хода человек с ключами от запасного выхода. Затем он ушел, но скоро опять появился с огнетушителем, который якобы следовало поставить в пожарный щит. Ключи от щита были у секьюрити, меня охранявшего. Они вдвоем вышли в коридор, где Андрей оглушил сопровождающего огнетушителем. Потом он развязал меня и выпустил из ночного клуба. В машине на улице за ночным клубом ждала Анна Дмитриевна. Вот, пожалуй, и все.

– Точнее: пожалуй или все? – повысил голос Белявский.

– Все! – после короткой паузы, прогнав в голове события в клубе, твердо ответил Гордеев.

В кабинете воцарилась тишина. Лица Анчара и Белявского были задумчивы и непроницаемы. Наконец тишину прервал Дмитрий Васильевич, не произнесший ни звука за все время рассказа Гордеева.

– По времени и в деталях сходится, – сказал Анчар, обращаясь ко всем и ни к кому. – Анна в принципе подтверждает все сказанное им.

– В главном различие! – громко выдал Белявский и опять нервно зашагал из угла в угол, говоря на ходу. – Никаких доказательств нет, одни слова, и не более. И свидетели отсутствуют, я имею в виду – с нашей стороны. Зато куча народа утверждает обратное тому, что докладывает этот молодчик.

– Охранник не тот… А напиться за двадцать минут так, что полностью потерять контроль? Непонятно… – задумчиво, будто про себя, произнес Анчар.

– Можно мне наконец узнать, о чем идет речь? – хмуро спросил Станислав, которого резануло по ушам слово «молодчик».

Белявский переглянулся с Анчаром и, изобразив делано широкую улыбку, сообщил:

– Вас, молодой человек, обвиняют в убийстве охранника ночного клуба Андрея Карпухина. Того самого, который, по вашим словам, выручил вас из лап Семенца, точнее – его секьюрити.

Анчар и Белявский уперлись взглядами в Станислава.

– Меня обвиняют в убийстве?! Я замочил Андрея?!! – У Гордеева едва не отвалилась челюсть от изумления. – Это что, шутка или издевательство?

– Это реальность бытия. Твоего! – криво усмехнулся Бес. – Причем очень хреновая реальность. И тянет она как минимум лет на двенадцать строгого режима.

– Но я же не убивал этого парня! Я в этом чертовом клубе и пальцем никого не тронул, – с возмущением сказал Стас. – Вы что, мне не верите?

– Верим, не верим… – пожал плечами Белявский. – Верить надо фактам. Чуть больше часа назад сюда приезжали сотрудники

убойного отдела Центрального округа столицы. Они искали некоего Гордеева С.Н., подозреваемого в убийстве охранника Карпухина А.А. Надеюсь, ты с этим человеком хорошо знаком? Я имею в виду Гордеева С.Н.? Дмитрий Васильевич, скажи ему спасибо, не выдал тебя сыщикам, потому что решил сначала сам во всем разобраться. Взял грех на душу, сказал милиционерам, что тебя здесь нет.

– И в чем следует разбираться? Я еще раз повторяю, что никого не убивал, – повысил голос Станислав.

– У оперативников на руках были свидетельские показания работников ночного клуба и охранника Всеволода Семенца, – наконец вмешался в беседу Анчар.

Голос его звучал глухо, лицо словно окаменело.

– Я лично читал эти показания. Картина происшествия, точнее – преступления, незамысловата и проста, как таблица умножения. Свидетели утверждают, что вы, Станислав Николаевич, находясь в состоянии сильного алкогольного опьянения, устроили ссору с охранником ночного клуба Андреем Карпухиным, состоявшим при исполнении служебных обязанностей. Ворвавшись в гримерку к девушкам из танцевальной группы, вы грязно к ним приставали, хватали…

– Вот этого только мне не хватало! – едва не простонал Гордеев. – Стриптизерш я еще не домогался! Да еще в пьяном виде… Маразм! Я в клубе был трезвым, трезвее не бывает! Я же за рулем машины находился, привез Анну Дмитриевну. И пальцем никого не тронул! Клянусь!

– Карпухин пытался вас утихомирить и вывести из гримерки, – не обращая никакого внимания на эмоциональное выступление Стаса, продолжил Анчар. – Вы стали активно сопротивляться, полезли в драку. Сбив Карпухина с ног, вы, Станислав Николаевич, сорвали со стены огнетушитель и стали колотить им охранника по голове. Когда ваш противник перестал подавать признаки жизни, вы скрылись из ночного клуба.

Гордееву официальный тон, которым докладывал подробности свидетельских показаний Анчар, совсем не понравился.

Похоже, бывший генерал поверил в фальшивые свидетельства против него. Но почему он сразу не сдал его милиционерам?

Белявский сказал, что Дмитрий Васильевич имел желание разобраться сам в произошедшем. А зачем это ему нужно? Хотя что тут думать? В деле замешана дочь генерала, и Анчару совсем не хочется, чтобы его фамилия фигурировала в этой темной истории.

– Кстати, перегаром от нашего молодца несе-ет, – протянул Белявский, подойдя почти вплотную к Гордееву. – А говорил, что не пил этой ночью. Вот и верь его заверениям!

– Про ночь я ничего не говорил. Это уже здесь с… – начал было Станислав, но тут же прикусил язык.

Анчар никак не прореагировал ни на слова Белявского, ни на реакцию на них Гордеева. Создавалось впечатление, что генерала совершенно не интересует мнение присутствующих, их слова и чувства, что он разговаривает сам с собой и что-то решает для себя. И, судя по его мрачной физиономии, для Стаса будущее решение ничего хорошего не сулит.

– Не верю я этому молодчику! – энергично махнул рукой с зажатым уоки-токи Белявский. – Врет он все – от начала и до конца. Нажрался до свинячьего визгу, устроил дебош, убил человека…