Слабо не влюбиться?
Шрифт:
Вопросов в голове уйма, а ответов – ни одного. Ненавижу терзаться неведеньем и гадать. В этом мире нет ничего хуже долбаной неопределенности.
Вынырнув из своих мыслей, озираюсь по сторонам и вдруг замечаю, что Соколова среди играющих нет. Должно быть, он вышел куда-то. Может, на кухню? Водички попить?
Покидаю зал и двигаюсь по коридору, чисто интуитивно выбирая направление. Шестое чувство не подводит: Артём действительно стоит на кухне и внимательным взглядом буравит сумрачную даль за окном. Красивый,
Почему он решил отделиться от шумной компании? Выходит, у него на сердце тоже неспокойно? Тоже не может перестать прокручивать в голове наш потрясающий поцелуй?
– Как дела, Тём? – говорю как можно беззаботней.
Не хочется первой выдавать свои чувства. Надо сначала убедиться, что он испытывает то же самое.
– Нормально, – заметив меня, парень слегка вздрагивает. – Ты как?
– Хорошо, – подхожу поближе и замираю в метре от него. – Знаешь… Из головы все никак не идет этот наш… Поцелуй. Задали мы жару, верно?
Снабжаю свои слова шутливыми интонациями, чтобы не казаться излишне заморочной и зацикленной, а сама тем временем жадно ловлю малейшие оттенки его реакции.
Губы парня расплываются в очаровательной улыбке, и на щеках появляются обожаемые мной ямочки. Такие трогательные и манящие, что у меня возникает внезапное желание провести по ним пальцем.
Но я, само собой, сдерживаюсь. Не уверена, что мое бедное и без того измученное сердечко выдержит еще одно соприкосновение с горячей кожей Соколова.
– Да, было весело, – он медленно кивает. – Ты классно целуешься, малая. Меня аж пробрало.
Пробрало?
Вы слышали? Его тоже пробрало! А-а-а!
Хочется завизжать от радости, но я предусмотрительно молчу. Еще рано звонить в колокола.
– Правда? – игриво закусываю нижнюю губу.
Не знаю, как у меня, но у актрис в кино этот жест смотрится соблазнительно.
– Ага, – отзывается друг и тут же устремляет взгляд на пиликнувший в его руке телефон.
Черт! Ну как не вовремя ему пишут! Надо срочно перетянуть его внимание обратно на себя!
– Слушай, Тём, но я вот все равно переживаю, не переборщили ли мы… Тебе не кажется, что это было чересчур и…
– Вась, забей. Не парься, – перебивает Соколов, по-прежнему не отрывая глаз от телефона. – Это ж просто игра.
Такое ощущение, будто меня грубо столкнули с райского облака. И, летя с небес, я сильно ударилась об землю. Так сильно, что аж дыхание разом сперло. Что аж картинка перед глазами поплыла.
– Просто игра?
Как жаль. Для него это «просто», а для меня, кажется, «слишком».
– Ну да, – отзывается Артём, так и не отлипая от экрана.
Видно, что он
Кто же ему пишет?
Чувствую, как в груди разливается противная едкая горечь. Все, что я себе напридумывала про наш поцелуй, – не больше, чем пыль. Воздушный замок, который разлетелся от одного лишь сурового дуновения ветра реальности.
Дура.
Тёму, может, и пробрало, но точно не расплющило. Не разорвало на мелкие кровоточащие кусочки, как меня. Он, вон, эсэмесится, улыбается, контакты с виртуальными собеседниками налаживает. Для него случившееся – ничего не значащий эпизод: поиграли, пососались и поехали дальше.
Какая же ты идиотка, Вася! Нафантазировала всякую чушь и чуть было не поверила в нее!
Сглатываю тугой ком отчаяния, подступивший к горлу. Сжав волю в кулак, вместе с болью выдавливаю из себя улыбку и будничным тоном интересуюсь:
– Кто пишет?
Тёма взволнованно покусывает губы, которые я не так давно упоенно целовала, и вскидывает на меня горящий взор:
– Блин, Вась, ты не поверишь! Мне Диана написала. Сама, прикинь? Я следовал твоим инструкциям и… Походу, она клюнула!
Глава 23
Помните, я говорила, что худшее – это неопределенность? Так вот, я ошибалась. Теперь, после Тёмкиного признания мне становится ясно, что худшее – это горькое осознание того, что чувства, вдруг вспыхнувшие в груди, не взаимны. Что парень, разбудивший мои лениво дремлющие гормоны, горит другой.
Поцелуй с Соколовым стал для меня целым событием, перевернул мой мир с ног на голову, разделил всю жизнь на «до» и «после». Вот только для него это ничего не значит. Он увлечен перепиской со своей ненаглядной Дианой, той самой эффектной одиннадцатиклассницей с ногами от ушей. Волнуется из-за нее. Нервничает. Даже румянец на щеках нарисовался.
В общем-то, это закономерно… Где Орлова и где я?
– Правда? – изо всех сил пытаюсь изобразить радость. – И что она тебе написала?
– Встретиться после школы зовет, представляешь? – Соколов явно ошеломлен. Проводит пятерней по волосам и одаривает меня озорной улыбкой. – Честно говоря, я не думал, что выгорит. И все благодаря тебе, Васек! Ты гений!
Тёма и впрямь следовал моим советам. Примерно неделю назад он подошел к Диане на перемене и просто завел с ней разговор. Без всяких намеков на флирт и ухаживания. Общался с ней как с другом – ровно и с непринужденным юмором. Я знаю, он так умеет. А затем первый завершил диалог. Заинтриговал и отошел назад, оставив за собой шлейф интригующего очарования.