Слабо не влюбиться?
Шрифт:
– Так это ж моя жизнь, Вась. Нет, ясен пень, я благодарен предкам за то, что они меня родили и все такое… Но дальше я сам. Глупо забивать на свои мечты только ради того, чтобы соответствовать чьим-то ожиданиям.
Соколов в своем репертуаре: бунтарь до мозга костей. Идет против системы, без стеснения размахивая флагом личного мнения. Каким был в детстве, таким и остался. Ни затыков, ни комплексов, ни страха перед общественным порицанием.
– Ты прав, Тём, просто твои мысли… Они такие революционные, что мне сложновато
– Брось, Васек, жизнь – и так довольно скучная штука. Не стоит обесцвечивать ее навязанными стереотипами.
– Жизнь – скучная штука? Ты правда так считаешь?
– Ну да, сама подумай: проснулся, поработал или поучился, лег спать. Кому повезло – тот еще поел и потрахался. Сплошная рутина.
Изо рта вырывается стыдливый смешок. Ничуть не смущаясь, Тёма прекрасно умеет смущать окружающих.
– Неохота, чтобы жизнь была рутиной, – признаюсь я. – Хочется разнообразия и ярких красок. Чтобы как в детстве, помнишь?
Наши взгляды пересекаются, и в точке их соприкосновения вспыхивает огненная искра. Бьюсь об заклад, мы оба думаем об одном и том же.
– Ну что, малая, наверстаем упущенное? – озвучивает наши мысли Соколов. – Тряхнем стариной?
– Хочешь снова сыграть на слабо? – хитро улыбаюсь.
– Только если тебе не слабо, – подначивает парень.
– Мне нет. Ты же знаешь.
– Ну тогда садись на байк и погнали, – он достает из-под сиденья второй защитный шлем и протягивает его мне.
Затем запрыгивает на сияющего глянцем железного коня и заводит мотор.
– Куда поедем? – я подхожу поближе и тоже забираюсь на мотоцикл, обхватив крепкий торс друга руками.
В груди плещется ликование, а конечности зудят от предвкушения грядущих приключений.
– Скоро узнаешь, – кидает он через плечо, резво дав по газам.
Глава 26
Мы с Тёмой, лавируя в потоке машин, несемся по городу. Мне не страшно, я люблю скорость, но все равно льну к другу всем телом. Прижимаюсь к нему грудью и с наслаждением ощущаю его тепло под своими ладонями. Тёма сильной и какой-то очень надежный. Во всех его движениях сквозит уверенность, которой хочется довериться.
И я доверяю. Давно уже доверяю.
Притормаживаем недалеко от центральной площади и слезаем с мотоцикла. Сняв шлем, Соколов лохматит непослушные кудри, я же, наоборот, пытаюсь пригладить распушившиеся волосы. Расчески у меня с собой нет, поэтому приходится ограничиться пальцами.
Купив по стаканчику пломбира, неспешным шагом мы устремляемся вдоль широкой липовой аллеи. Болтаем обо всем и в то же время ни о чем: о школе, о музыкальных новинках, об общих знакомых. Создается ощущение, будто мы вернулись на несколько лет назад, в ту беззаботную пору, когда Тёма еще не встречался с Дианой и делился со мной секретами.
– Поверить
Тёмкины новости не могут не радовать. В своем деле он растет не по дням, а по часам.
– Ну да, я даже обалдел, когда меня позвали. Там ведь не только новички, но и профи будут.
– Вангую: скоро ты станешь популярным, обзаведешься своей фан-базой и будешь оставлять автографы на нижнем белье своих поклонниц, – шучу я.
– Зачем на белье? Лучше сразу на задницах, – парень плотоядно скалится.
– А Диана не заревнует?
– Нет, – отмахивается он. – Наши отношения выше этого.
Его послушать, Орлова прямо святая: не ревнует, мозги не делает, в друзьях его души не чает. Прямо не девушка, а мечта.
– Значит, она тебя и из армии дождется?
Сажусь на лавочку напротив фонтана и смахиваю со лба набежавший пот. Жара на улице просто невыносимая. Даже мороженое ее не выдерживает и тает прямо на глазах.
– Хотелось бы в это верить, – Соколов плюхается рядом, вытянув вперед длинные ноги. – Ну а ты, Вась, будешь меня ждать?
– В каком смысле? – с удивлением.
– В прямом, – Соколов испытующе глядит мне в глаза, слегка щурясь на полуденном солнце.
– Ну, ждать, может, и буду, а вот хранить верность – точно нет, – иронизирую я.
– Сучка! – парень наклонятся и со смехом проводит своим мороженым по моей щеке.
– Эй! – взвизгиваю я. – А ты чего хотел?
Подаюсь вперед, стараясь ткнуть Соколова в лицо своим стаканчиком, но засранец перехватывает мои запястья и смещается в сторону, избегая встречи с пломбиром.
– Хотел, чтобы ты весь год сидела у окна и лила по мне слезы, – друг вновь атакует меня мороженым.
Теперь белая сладость у меня не только на лице, но и на сарафане. Тёма, не жалея пломбира, измазал меня всю. Вот наглец!
– Больно много чести! – фыркаю я и предпринимаю еще одну попытку отомстить.
На этот раз мне удается осуществить задуманное. Мой рожок приземляется прямо в центр Тёмкиного лица, стирая с него самодовольное выражение. Сладкая, стремительно тающая жижа капает у парня с носа и медленно стекает по щекам. В данный момент он выглядит очень комично, хотя я, наверное, тоже ничуть не лучше.
– Ну как, я хорош? – ржет парень, проводя пальцем по коже, а со смаком его облизывая.
– Красавец, каких свет не видывал я, – хохочу я.
Отчего-то сейчас мне так смешно, что даже живот подрагивает от колик. Давно мы с Соколовым так не дурачились.
– Ты тоже ничего, – в его голубых глазах зарождаются опасные искорки. – А теперь пойдем мыться!
С этими словами Тёмка вскакивает с лавочки и, прежде чем я успеваю что-либо сообразить, хватает меня на руки. Причем так лихо и без усилий, будто я натуральная пушинка.