Слабо не влюбиться?

Никандрова Татьяна Юрьевна

– Да, я с удовольствием схожу с тобой в кафе, – вздергиваю уголки губ. – Спасибо, что пригласил.

Возможно, из этого свидания ничего путевого не выйдет, но, по крайней мере, я сделала шаг к освобождению. Еще пара таких шагов – и путы, связывающие нас с Артёмом, оборвутся. Мы станем просто друзьями. Без всяких недомолвок и завышенных ожиданий относительно друг друга.

И это, черт подери, будет прекрасно!

Глава 43

После обеда из-за хмурых туч показывается солнце, и мое настроение

улучшается вместе с погодой. Забираю из гардероба куртку и, направляясь к скамейкам, весело болтаю:

– А потом я узнала, что воробьи не имеют никакого родственного отношения к голубям. Вот вообще никакого! Это, конечно, был шок…

Фед слушает меня со снисходительной улыбой на губах. Должно быть, думает, что я немного с приветом. Но мне, говоря по правде, все равно. Я не собираюсь казаться лучше и умнее, чем я есть на самом деле.

– Это довольно распространенное заблуждение, – говорит парень. – Наверное, оно связано с тем, что воробьи и голуби часто кучкуются в одних местах. А учитывая то, что воробьи меньше по размеру, они воспринимаются как птенцы голубей.

Я говорила, что Осипов умный? Видали, как все по полочкам разложил. Даже в причинно-следственных связях моих детских заблуждений разобрался.

– Да, так и есть, – подтверждаю я, нахлобучивая шапку. – А ты в детстве верил в Деда Мороза?

– Не помню, – Осипов задумчиво поправляет рюкзак на плечах. – Но я точно знаю, что верил в зубную фею, – его лицо приобретает мечтательное выражение. – Помню, клал под подушку молочные зубы, а под утро находил там деньги. В моем детском понимании это был настоящий бизнес!

Посмеиваясь и обсуждая всякую забавную чепуху, мы выходим из института и медленно спускаемся по многоступенчатой лестнице. С Федом на удивление легко. Он по-прежнему спокоен и не фонтанирует бурными эмоциями, но мой своеобразный юмор понимает с полуслова. Да и сам не скупится на шутки. Порой довольно смешные.

– Ну? Куда пойдем? – озираюсь по сторонам. – Есть какое-то конкретное место на примете? Или отправимся туда, куда глаза глядят?

– Думаю, сегодня мы все же пойдем в конкретное место, – отзывается он. – А как потеплеет, можем попытать удачу и пошарахаться по городу в поисках чего-нибудь интересного.

Хм, выходит, когда потеплеет, он снова позовет меня на свидание? Эта шальная мысль против воли залетает в голову, но я, само собой, ее не озвучиваю. Прекрасно понимаю, что говорить о будущем еще слишком рано.

Через десять минут выясняется, что выбор Феда пал на заведение с интригующим названием «Деловая колбаса». С виду кафе выглядит очень даже презентабельно, а за панорамными стеклами виднеется немало посетителей.

– Мы еще не зашли внутрь, а мне уже нравится, – сообщаю я. – Люблю оригинальный подход к неймингу.

– Здесь подают

лучшие в городе фаршированные перцы, – Осипов придерживает дверь, галантно пропуская меня внутрь. – Обязательно закажи их на пробу.

Меня трудно назвать завсегдатаем заведений общественного питания (институтская столовка не в счет), поэтому атмосфера праздника, царящая в кафе, моментально напитывает меня радостным предвкушением. Слух ласкает фоновая джазовая музыка, официанты в стильных темно-коричневых фартуках радуют глаз, а приглушенный шум непринужденных разговоров заметно расслабляет.

Мы с Федом занимаем уютный столик у окна и с энтузиазмом беремся за меню. Шелестя страницами, парень советует мне блюда, которые пробовал не раз, и я останавливаю свой выбор на тех самых фаршированных перцах, что он рекламировал вначале.

– Расскажи мне о себе, – сделав заказ, я откидываюсь на спинку мягкого диванчика и впиваюсь в одногруппника пристальным взглядом. – Где ты вырос? Кто твои родители? И почему ты держишь всех на расстоянии вытянутой руки?

Брови Осипова ползут вверх, и он усмехается:

– Основательный подход, Василиса. Решила не тратить время на пустую болтовню?

– Формальности уже вроде соблюдены, – пожимаю плечами. – Теперь можно перейти к сути.

– Согласен, – Фед устраивается поудобней и начинает. – Я вырос в небольшом поселке под названием Ильицы. Когда мне стукнуло пятнадцать, мы с семьей переехали в город, где я закончил школу, а затем поступил в институт. Родители мои – потомственные педагоги, и очень болезненно переживали отказ единственного сына от продолжения династии учителей.

– Ого, теперь понятно, откуда у тебя эти манеры, – вставляю я. – Учительский сын!

– Да, наверное, – кивает Фед. – А еще я махровый интроверт. Должно быть, именно поэтому кажусь замкнутым и отстраненным.

– Интроверт? – с любопытством тяну я. – То есть ты не очень любишь общаться с людьми?

– Я люблю. Но только с теми, кто мне действительно интересен. А вот пустое общение, так сказать, ради галочки сильно опустошает мои внутренние ресурсы.

– Правда? – мне становится и впрямь интересно.

– Да. Интроверты вовсе не социофобы, просто они очень сконцентрированы на своем внутреннем мире и не нуждаются в большом количестве внешних стимулов.

Надо же, даже рассказ о себе у Осипова звучит как-то по-научному. И что он только нашел во мне, шалопайке с зубной пастой на щеках?

– А я иногда люблю поболтать ни о чем, – признаюсь я. – Особенно со своей лучшей подругой, Леркой. Она сейчас живет в Москве, и иногда мы треплемся по телефону часами напролет.

– Понимаю, – Фед улыбается. – У меня мать такая же. Как сцепится с сестрой языками, так не разорвешь.