Слабое место жесткого диска
Шрифт:
Она показала рукой на журнальный столик, на котором лежал листок бумаги.
Я развернул его и увидел то, что и ожидал. Опять все то же самое – на бумаге было изображено вконец доставшее меня деревянное изделие 200x70x70 и французская фраза, сообщающая о жертвоприношении ради какого-то неведомого ребенка.
– Как это сюда попало? – спросил я.
– Очень просто. Всю эту ерунду принес какой-то мальчишка около девяти часов. Он звонил довольно долго, пока я не проснулась и не пошла
– Что он сказал?
– Ничего интересного. Он спросил, здесь ли живет Мареев и, получив от меня ответ «да», попросил передать тебе вот это. Потом он быстро повернулся и побежал вниз по лестнице. Мне показалось, что он очень удивился, увидев меня в твоей квартире. А мне, в свою очередь, показалось, что я его где-то видела. Хотя убей не могу вспомнить, где…
– Фразу ты, надеюсь, перевела?
– Да. А откуда ты знаешь, что я учила французский?
– Я же детектив… Если ты хотела, чтобы я это не знал, не нужно было просить меня поставить тебе Патрицию Каас.
Лариса нахмурилась и внимательно на меня посмотрела:
– Нет, ты все же скажи, что это за странные, мрачные и глупые шутки?
– А ты разве не знаешь, что у нас в городе объявилась секта сатанистов, которую возглавляет какая-то молодая женщина? Она-то и совершила два преступления, в результате которых жизни лишились экстрасенс Нижегородцев и глава нашей епархии Гермоген. А теперь, видимо, мне посылают предупреждение, что пришла и моя очередь. Скорее всего, убивать меня будут сегодня.
Говоря последнюю фразу, я заставил себя улыбнуться и придать лицу снисходительно-насмешливый вид. Лариса же глядела на меня расширившимися от ужаса и страха карими глазами. На секунду она замерла в неподвижности.
– Только вот не знаю, каким способом, – продолжил я. – Может быть, подскажешь?
Лариса отрицательно покачала головой и, глядя на меня в упор, произнесла:
– В таком случае я никуда сегодня отсюда не пойду. Буду с тобой. Меня они не посмеют тронуть.
– Преступление назначено на девять часов. Подходи в половине девятого, посмотришь… – все так же насмешливо сказал я.
– Так нужно просто вызвать милицию, и она задержит этих самых сатанистов.
– Они чертовски изворотливы и сразу распознают опасность. К тому же мало ли кто может прийти – что же, всех задерживать, что ли? Вот ты, например, придешь в половине девятого…
– Прекрати свои дурацкие шуточки! – заорала вдруг Лариса, сорвала с себя одеяло и бросила его со всего размаху в меня.
Она стремительно ворвалась в спальню и стала нервно одеваться. Я встал с дивана и прошел в том же направлении.
– Не смотри на меня! – крикнула Лариса, стремясь вытолкнуть меня из комнаты.
– Да пожалуйста! – равнодушно-спокойным
– Дурак ты, Мареев! И псих к тому же! – констатировала Крикунова, застегивая юбку. – С ума сошел – меня подозревать! А я-то думала!.. Какая я наивная!
– Это точно, – согласился я. – Ты наивная. Если твой Денис очень любит мандарины, это совершенно не означает того, что он должен их есть днем и ночью. От этого лицо желтеет… А врачи ставят порой неверный диагноз.
Эти слова произвели на Ларису Крикунову эффект разорвавшейся нейтронной бомбы. Она застыла как вкопанная, но жизни ни на ее лице, ни во всем теле не было.
Наконец она очнулась и влепила мне от всей души затрещину. Мои очки, которые прослужили мне верой и правдой около месяца, отлетели в угол и разбились. «Ну вот, традиция, проверенная временем, – почти в каждом моем деле не обходилось без смены стекол в моих личных оптических приборах», – подумал я.
– А вот этого не трогай! – с яростью заявила она и в голос зарыдала, прислонившись к шкафу.
– Больше не буду, – ответил я, потирая раскрасневшуюся щеку. – Только все же советую тебе еще раз сводить своего сына не к экстрасенсам и телепатам, а в обычную районную поликлинику и объяснить, что он поедает цитрусовые в огромных количествах.
Внезапно Лариса подняла свои глаза от шкафа и посмотрела сквозь меня куда-то вдаль. В них мелькнуло что-то неуловимо решительное. Она с места стартанула и на высокой скорости преодолела пространство между спальней и прихожей, за несколько секунд оделась и обулась…
Далее звук хлопнувшей двери возвестил мне, что я остался один. Вернее, все же не совсем один. Уверенность мне придало то, что мой верный Приятель избавился от мучивших его за последнее время глюков и заработал во имя нашего общего дела.
Я достал из книжного шкафа бессмертное творение Александра Дюма и в течение двух часов бегло прошелся глазами от первой главы до последней.
После этого я провел с Приятелем еще один сеанс связи, в результате которого получил наконец от него полные указания относительно моих действий сегодня вечером…
Остаток дня я провел на кухне, занимаясь чревоугодием. Бутерброды сменялись кофе, «Совереном» и так далее по кругу. Когда часы показывали без пяти минут девять, в дверь позвонили. Я открыл и увидел ту, которую и ожидал увидеть – Л.К.
Лина Кобелева, бесцветная невзрачная девушка, верстальщица тарасовского информационного центра, с рассеянным видом и хозяйственной сумкой в руках стояла на пороге моей квартиры.
– У меня к вам дело. Можно войти? – тихим голосом спросила она.
– Конечно, – радушно ответил я.